Как он похож на ангела - [8]

— А если он не живет больше в Чикото?

— Тогда узнайте, куда он уехал. И ни в коем случае не пытайтесь с ним связаться, толку от этого никакого не будет, а вред может получиться большой. Вы согласны?

— Я сейчас не в том положении, чтобы не соглашаться, Сестра. Но должен заметить, что вы рискуете. Я ведь могу исчезнуть с этими ста двадцатью долларами и никогда не вернуться.

— Можете, — спокойно сказала она, — в таком случае я получу еще один урок. Но, с другой стороны, вы ведь можете и вернуться. Я рискую деньгами, которые все равно не потрачу. Учителю я их отдать тоже не могу, поскольку не хочу обманывать сына.

— Вы так умеете повернуть дело, что на первый взгляд все кажется очень простым.

— А на второй?

— Не понимаю, почему вас так интересует этот О'Горман?

— А вам и не надо понимать. То, о чем я вас прошу, для меня очень важно.

— Хорошо. Где деньги?

— В надежном месте, — ласково ответила Сестра Благодать. — Пусть они там побудут до завтрашнего утра.

— Означает ли это, что вы мне не доверяете? А может, вы не доверяете Братьям и Сестрам?

— Это означает, что я не такая уж простушка, мистер Куинн. Вы получите деньги завтра на рассвете, когда сядете в грузовик.

— На рассвете?

— «Пораньше вставай и пораньше ложись, будешь красивым и сильным всю жизнь».[2]

— Меня не так учили.

— Учитель переделал некоторые пословицы, чтобы детям было понятнее.

— Что же это за Учитель такой? — спросил Куинн. — Можно будет его повидать?

— Не сегодня, он плохо себя чувствует. Вот когда вернетесь…

— Откуда такая уверенность, что я вернусь? Вы плохо знаете картежников, Сестра.

— Я знаю о картежниках все задолго до того, как вы впервые увидели туз пик, — ответила Сестра Благодать.

Глава 2

Куинна разбудили, когда было еще темно. Кто-то бесцеремонно тряс его за плечо. Он открыл глаза.

На него сквозь толстые стекла очков глядел маленький, толстый человечек. В руках он держал фонарь.

— Боже милостивый, я уж совсем было подумал, что вы умерли. Вставайте скорее!

— Почему? Что случилось?

— Ничего. Пора встречать новый день. Я Брат Верное Сердце. Сестра Благодать велела мне побрить вас и накормить завтраком до того, как поднимутся остальные.

— Который час?

— В Башне нет часов. Я буду ждать вас в умывальной.

Вскоре Куинн понял, почему у Братьев царапины на макушках и подбородках. Бритва была тупой, свет фонаря слабым, а сам Брат Сердце — близоруким.

— Да вы неженка, — добродушно заметил Брат Сердце, — и нервы, наверное, не в порядке.

— Ваша правда.

— Хотите, я вас заодно подстригу?

— Нет, спасибо. Мне и так неудобно, что вам приходится меня брить.

— Сестра Благодать сказала, чтобы я постарался. Она о вас так хлопочет, что я прямо-таки теряюсь в догадках.

— Я сам теряюсь, Брат.

Видно было, что Брат Сердце с удовольствием поговорил бы на эту тему еще, но не решается, боясь быть неделикатным.

— Пойду приготовлю завтрак. Печку я уже растопил, так что яйца сварятся в одну минуту. Позавтракаем вдвоем.

— А почему только вдвоем?

Пухлое лицо Брата Сердце порозовело.

— Сестра Смирение, конечно, хорошая кухарка, но без нее спокойнее, особенно утром. В нее как будто бес вселяется! По утрам нет ничего хуже, чем злая женщина.

К тому времени как Куинн оделся, Брат Верное Сердце поставил на стол вареные яйца, хлеб, джем и снова вернулся к прерванной беседе.

— В мое время женщины не были такими острыми на язык. Они были тихими, хрупкими, с маленькими ногами. Вы заметили, какие у наших женщин большие ноги?

— Я не присматривался.

— Увы, очень большие. И широкие, как капустные листья.

Несмотря на традиционную для парикмахеров болтливость, Брат Сердце заметно нервничал. Он едва притронулся к еде и то и дело поглядывал через плечо, будто опасался, что их подслушивают.

— Почему вам не терпится отправить меня прежде, чем встанут остальные? — спросил Куинн.

— Ну-ну-ну, это не совсем так.

— А по-моему, так.

— К вам это не относится, мистер Куинн. Я бы сказал, это всего лишь мера предосторожности.

— Может, и я бы так сказал, если б знал, о чем идет речь.

Брат Сердце с минуту колебался, покусывая губу, словно она чесалась от желания поговорить.

— Почему я, в конце концов, должен от вас скрывать? Это из-за Кармы, старшей дочери Сестры Смирение. Когда грузовик в прошлый раз ездил в город, она спряталась в кузове среди мешков. Брат Терновый Венец обнаружил ее уже на полпути в Сан-Феличе. Она чихала от пыли. До этого она год училась в школе, вот и напридумывала себе невесть что. Хочет, видите ли, найти себе в городе работу и жить там.

— А это невозможно?

— Конечно нет. В городе девочка пропадет. Здесь она, по крайней мере, бедная среди таких же бедных.

Солнце уже начинало свой подъем, и небо окрасилось в розоватый цвет. От невидимой Башни поплыли звуки гонга, и почти сразу же в дверях столовой возникла запыхавшаяся Сестра Благодать.

— Пора ехать, мистер Куинн. Не заставляйте Брата Терновый Венец ждать. Дайте-ка мне ваш пиджак, я его почищу как следует.

Куинн уже чистил его, но спорить не стал. Сестра Благодать вынесла пиджак за порог и наградила несколькими энергичными шлепками.

— Пойдемте, мистер Куинн. У Брата Венец сегодня еще много хлопот.