Как написать прорывной роман. Секреты мастерства от знаменитого литературного агента - [14]
Нельзя сказать, что прорывной замысел рождается внезапно или что сюжет, в основе которого он лежит, можно выстроить за день. Отнюдь. У одних писателей прорывной замысел формируется постепенно, в процессе создания первого наброска истории, редактуры или, возможно, когда роман немного отлежится в столе. У других он приобретает очертания не в процессе создания рукописи, а лишь позже (увы), когда дело доходит до написания заявки для издательства.
Бывают и те, у кого замысел готов полностью еще до того, как они успели нажать хоть на одну клавишу, – не завидуйте этим ребятам. Замысел, не подкрепленный подробностями об антураже, персонажах, конфликте и проблематике истории, довольно трудно претворить в жизнь. Многие гениальные замыслы гибнут, едва появившись на свет. Мертворожденная история – печальное зрелище. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я получал множество бронебойных с виду заявок, но при личном знакомстве эти рукописи часто оказывались пшиком и полным разочарованием.
Создание прорывного замысла окружено завесой тайны. По описанию оно похоже на магию. Но это не так. Идеи для историй посещают всех, по всему миру, постоянно. Фокус заключается не в поимке этой искры вдохновения, а в умении раздуть из нее пламенный замысел истории и, что не менее важно, понять, когда пора избавиться от слабого замысла, который не сможет стать надежным фундаментом для махины прорывного романа. Прорывной замысел можно выстроить. Для этого нужны всего лишь правильные инструменты и умение с ними обращаться.
Прорывной замысел не обязательно должен быть нарративом, то бишь мини-синопсисом. Он может быть и чем-то меньшим, но даже в таком виде он должен обладать мощью, сравнимой с урановым изотопом. Он может быть безжалостным холодным светом ноябрьского дня, телеграммой в траурной кайме в руке матери, гнилостным запахом трупа, что неделю пролежал в багажнике BMW, эхом свадебных колоколов, разносящимся по каньону из небоскребов, клятвой женщины перед Богом, что она никогда больше не будет голодать. Короче, замысел – это любой единичный образ, момент, ощущение или убеждение, в котором достаточно силы и личной значимости для автора, чтобы тот сумел разжечь из него историю, или чтобы толкать эту историю вперед, как ракету, на протяжении сотен страниц, или, возможно, чтобы выполнить функцию финишной линии – завершения столь желанного, что приближению к нему невозможно сопротивляться.
Большинство писателей выбирает замысел истории инстинктивно. Внутренний голос говорит им: это оно. Ничего страшного в этом нет, за исключением того, что иногда внутренний голос может ошибаться. Иногда окидывать прорывной замысел критическим взглядом бывает полезно.
Главное, не делать этого слишком часто. С равной вероятностью вы можете как отговорить себя от крутой истории, так и обмануться слабым замыслом в момент острой нужды. Как отличить хороший замысел от плохого? Об этом и рассказывает эта глава. Прочтите ее. Если ваш замысел отвечает ее требованиям – отлично. Если нет – у вас появятся инструменты для того, чтобы над ним поработать.
Ваши любимые истории
И вот с чего мы начнем: назовите три романа, которые любите больше всего на свете. Ну, знаете, те книги, которые вы перечитывали столько раз, что они уже разваливаются на части? Те, которые вы можете цитировать по памяти, персонажи которых кажутся вам реальными людьми, горькие моменты из которых вспоминаются вам столь же живо, как и школьный выпускной?
Нет сомнений, что таких книг наберется немало, но для начала выберите хотя бы три. Запишите их названия или достаньте их с полки и положите перед собой. Да, серьезно. Я не шучу. Сделайте это прямо сейчас. А я разложу пасьянс, пока вы там ходите…
О’кей, книги перед вами? Один их вид вызывает у вас улыбку, не так ли? Великий литературный роман – все равно что великий любовный роман. Такой опыт – настоящая встряска для души, даже если длится он недолго. Привязанность, которую вы чувствуете к своим любимцам, нерушима. В отличие от людей ваши любимые романы не состарятся, не переедут в другой город, не подадут на развод и не воткнут вам нож в спину. Они навсегда останутся частью вас, самыми преданными вашими друзьями.
Есть ли классика среди книг, что вы выбрали? Это вполне естественный выбор. Например, в моем случае это великая русская эпопея «Доктор Живаго». (Опять снег. Хм.) Возможно, ваш выбор пал на «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», «Европейцев» (The Europeans), «Джейн Эйр» или «Гекльберри Финна». Я также удивлюсь, если в стопках у многих не окажется «Унесенных ветром» или «Ребекки» (Rebecca).
Как насчет современных саг? «Отныне и вовек» (From Here to Eternity). «Гавайи» (Hawaii). «Сегун» (Shogun). «Одинокий голубь» (Lonesome Dove). А как же фавориты XX века? Хемингуэй. Фицджеральд. Фолкнер. Или, может, это писатели с южными корнями: Роберт Пенн Уоррен, Уолкер Перси, Фланнери О’Коннор, Эрнест Дж. Гейнс, Ли Смит… Господи, кто-нибудь, остановите меня!
А что там с жанровыми романами? Мне пришлось сделать нелегкий выбор между «Властелином колец» Джона Р. Р. Толкина и «Дюной» Фрэнка Герберта. Победила «Дюна» – возможно, потому что я прочел ее первой. С другой стороны, сложно тягаться с сэром Артуром Конан Дойлом, Агатой Кристи, Рэймондом Чандлером, Джоном Д. МакДональдом или Эрлом Стэнли Гарднером (хотя должен признаться, что читал Гарднера скорее взахлеб, чем смакуя). Вас приводит в восторг Джон Ле Карре? Фредерик Форсайт? Кен Фоллет? Айра Левин? Стивен Кинг? На небосклоне любовной литературы звезд не перечесть, но чаще всего мне называют Филлис Уитни, Джорджетту Хейер и Даниэлу Стил.
Какие приемы и техники используют по-настоящему популярные авторы, чтобы постоянно совершенствовать свое письмо и поддерживать убедительность, качество и высокий литературный уровень в каждой следующей книге? Дональд Маасс, президент одного из самых успешных литературных агентств в мире, рассказывает, как создать действительно убедительный, яркий и незабываемый роман – и как делать это снова и снова. Он погружает вас в мир создания и развития сложных персонажей, а также эффектных сюжетных поворотов, ярких сцен и незабываемых диалогов.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.