Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно) - [29]

Сам факт, что надежда – главный путь к разочарованию, означает, что чем сильнее вас толкают вперед движущие силы, тем больше шансы, что вырастет противодействие им со стороны тревоги от осознания собственной ответственности. Если, как и Мэри, вас беспокоит, что всё в ваших руках и вы одни на дороге преобразований, если вы боитесь очередного разочарования и возникшего в результате чувства беспомощности, то страшитесь вы именно того, что и подтолкнуло вас в путь: надежды, желания чего-то важного, чего у вас нет.

С самого начала вы избегаете лишь одного: осознания, что вы ответственны за свою жизнь и что вам не хватает веры в себя. «У меня только одна жизнь, и она не бесконечна, я обязан наполнить ее смыслом и глубиной, но я неспособен это сделать, или же мир вокруг недостаточно щедр, чтобы дать мне все необходимое». Это ужасный момент, когда взрослый испытывает такое же чувство, как ребенок, у которого что-то отобрали. Вы стремитесь защитить свою самостоятельность путем оцепенения.

Если, заручившись надеждой, вы несетесь по дороге перемен, полной рисков и сложностей, вы, как никто другой, способны изменить свое поведение. С другой стороны, если вы относитесь к надежде как к теплому шерстяному пальто, в которое облачен беспощадный волк (ваша беспомощность), риски покажутся слишком большими, а сложности – непреодолимыми. Вы остановитесь, раздираемые сомнениями.

Я думаю, именно это и случилось с Мэри. Нет, ее сознание не застыло в буквальном смысле слова и не замолчало. Ум и воображение выбрали способ надежно привязать ее к прошлому. Вместо того чтобы обдумывать следующий шаг на пути своего саморазвития и способы достижения желаемого, девушка была одержима прошлыми ошибками, разочарованностью в окружающих и думала, что жизнь сложилась бы по-другому, если б только… Если б только она не поменяла специальность, или если бы Майка не пригласили на работу в Нью-Йорк, или если бы она вернулась к учебе после смерти отца. Если б только, если б только, если б только… Цепляясь за эти мысли, она была не там, не здесь, а в застывшем состоянии.

Социальные психологи называют такое явление «контрфактуальным мышлением»[76] (это мысли о прошлом, противоречащие реально произошедшим событиям). Например, «если бы только случилось А, то не произошло бы Б» или «если бы не случилось А, произошло бы Б». В нашем исследовании боязни надежды контрфактуальное мышление – пересмотр упущенных возможностей и раскаяние – важно для понимания, как надежда влияет на конфликт между желаемым и действительным.

Исследования боязни надежды

Совместно с коллегами из Ратгерского университета мы разработали надежную шкалу измерения боязни надежды. Страх надежды тесно связан со многими другими понятиями – боязнью успеха или провала, тревогой, депрессией, – и все же это нечто другое. Самое главное, что боязнь надежды – это не ее ослабление. На самом деле надежда и ее боязнь так слабо связаны, что может присутствовать и то и другое одновременно. Очень важно это осознавать, и скоро вы поймете почему.

Сначала мы использовали шкалу, чтобы проверить, является ли контрфактуальное мышление типичным признаком боязни надежды. Да, это так. В ходе нескольких исследований, проведенных с участием широкой аудитории, мы обнаружили, что лица с сильным страхом надежды больше склонны демонстрировать деморализующее контрфактуальное мышление, как у Мэри.

Наблюдается удивительная закономерность между страхом надежды и одержимостью мыслями типа «должен был» и «мог бы», и она хорошо иллюстрирует разницу между безнадежностью и боязнью надежды. Люди, которые наказывают себя подобными мыслями, максимально страшатся надежды и в то же время сильнее всего ее питают. Другими словами, боязнь надежды приводит к большей одержимости мыслями, что жизнь сложилась бы лучше, «если бы случилось А» или «если бы не произошло Б».

Вот еще один поразительный факт, касающийся взрывоопасного напряжения между высоким уровнем надежды и ее сильным страхом. Когда мы предлагали испытуемым (студентам вуза) перечислить возможные приятные события в будущем, те, у кого высокий уровень надежды сочетался с ее сильным страхом, перечисляли меньше таких событий, чем другие молодые люди. Даже меньше, чем студенты с низким уровнем ожиданий.

Да, это так: когда вы сильно надеетесь и в то же время боитесь этого, вы представляете себе меньше радостных событий в грядущем, чем если надеялись бы меньше[77].

Скажите, вы только что вернулись и перечитали последнее предложение? Я сделал именно так, когда знакомился с результатами исследований. На самом деле, это вполне закономерный вывод при условии, что вы понимаете механизм действия надежды и разочарования. Вспомните, когда вы боитесь надежды, вы страшитесь того, куда она может вас привести. А боитесь вы, что она приведет вас к полному опустошению и ощущению, что вы беспомощны в достижении своих целей.

Радостные события – это то, на что мы уповаем, и именно они способны привести к нежелательным и болезненным последствиям надежды. Представьте, что через месяц вам предстоит сложная челюстно-лицевая операция: вы отодвигаете мысли о ней в дальний угол сознания до тех пор, пока не придет время. Если ваша надежда не так сильна, как и ее боязнь, вам не нужно игнорировать связанные с ней мысли: это всего лишь радостное событие, вы не приписываете ему особого значения и не чувствуете его острого отсутствия в своей жизни. Окончание университета? Плевать на него. Продвижение по службе? Знакомая песня. Предстоящий отпуск? Поживем – увидим.