В 1906 году минералог Денвуди стал производить опыты для выяснения электропроводности разных кристаллов. Он открыл удивительные вещи. Кристаллы карборунда, употребляемые для полировки, дают току проходить в одном направлении, но не в обратном, как клапан в насосе. Поэтому ток, идущий взад и вперед (переменный), наполовину останавливается; вперед идет, а назад нет. В результате получаются правильные пульсации. Это же свойство имеют и другие кристаллы, из них наиболее известен гален (свинцовый блеск).
Если переменный ток, идущий от приемной антенны, пройдет через гибкую упругую медную проволоку, нажимающую на кристалл галена, он пройдет только в одном направлении. Иными словами, получится то же, что получается с помощью этих сложных клапанов.
Причины этой односторонней электропроводности еще не выяснены. Чтобы быть уверенным в результате, мы в каждый приемник поместим простую катушку для настройки со скользящим контактом. Если этого будет мало, мы устроим потом различные конденсаторы. Но при радиусе в десять миль они нам вряд ли понадобятся.
В следующую субботу вернулся Бек Торн. Он истратил почти две тысячи долларов, но заключил столько договоров на объявления, что доходы могли покрыть и проценты и амортизацию, и жалованье Уилли, и самому Хюгу и погашать постепенно долг. Уилли должен был заняться деловой стороной и был очень доволен своей ролью, как и предсказывал Бёк Торн.
— Я проезжал через Вашингтон и узнал, что наша просьба удовлетворена.
— В самом деле? Я скажу…
— Никому не говори. Это будет первым объявлением в день открытия широковещательной станции.
Через неделю, в субботу, в 8 час. вечера, жители Муравьиной долины в первый раз воспользовались своими приемниками. Громко и ясно раздавалось следующее объявление:
«Говорит станция Сахарной горы».
«В Вашингтоне состоялось постановление, интересное для каждого жителя Муравьиной долины. В Муравьиной долине (штат Северная Каролина) открывается почтовое отделение второго класса. М-р Джозеф Медвэй — более известный под именем „Тысячелетнего Джоэ“ — назначается почтмейстером».
Теперь м-р Айртон объявит сегодняшнюю программу…
* * *
Через три года под плугом было вдвое больше земли. Было достаточно сельскохозяйственных орудий. Скот был в прекрасном состоянии. На каждой ферме была корова. С тех пор, как открылась радиостанция, в школе был учитель каждую зиму. Через реку был перекинут деревянный мост. В долину вела хорошая дорога, и у Хюга был маленький автомобиль. Старший сын Симпсона научился им управлять. Автомобиль раз в неделю совершал рейсы в Фолджэмбвилль ко времени прихода поезда.
Крэм Айртон поступил в армию и стал лучшим стрелком в своем полку. Олли стал еще более слабоумным. Уот Берк стал интересоваться другими вещами, кроме винокурения. Тысячелетний Джоэ был совсем стар и слаб. Он мог только дойти до своего кресла у окна — близ приемника — до пристройки, в которой помещалась почтовая контора. В школе был громкоговоритель.
У большинства женщин были швейные машины. Дни полинявших капотов миновали. Мисс Фергюсон жила в долине и Бёк Торн все чаще и чаще посещал ее. Айртон продолжал контролировать программу. Уилли был сама лояльность. Долг был почти погашен благодаря его деловитости.
Население долины почти не стало богаче — нужны были поколения, чтобы значительно улучшить землю. Но все казались богатыми — крыши не протекали, огороды веселили глаз. Они не были больше каким-то воспоминанием о временах Елизаветы. Стремление к прогрессу и усовершенствованию явилось у них, принесенное радио.
Хюг Сесиль становился знаменитым.
Лига радиосвязи, так много сделавшая для науки радио и для его развития, прислала своего представителя предложить мальчику-горцу большой пост.
Но Хюг ответил:
— В больших городах много людей; есть кому работать. А моя работа здесь, в долине.
