Как квакеры спасали Россию - [29]

Они уехали из Бузулука в Самару 14 июля 1918 года. Финансовое положение квакерской миссии в Бузулуке после доставки денег Риггом было благополучным. Сам он предполагал, что не позднее чем через 4 месяца положение в стране изменится к лучшему и тогда московских детей можно будет перевезти в Бузулукский уезд. На время своего отъезда он рекомендовал сотрудникам как следует отдохнуть, после чего все со свежими силами могли приняться за работу в приютах. Этим планам не суждено было сбыться. Разгоралась Гражданская война, кровавые сражения шли на обширной территории. Ригг и Уайт оказались отрезанными от Бузулука и больше не смогли туда вернуться. Сотрудники в Бузулуке начали понимать, что им пора уезжать. Путь для них лежал только в одном направлении – на восток.

Однако до времени все сотрудники квакерской миссии оставались в Бузулуке. Они организовали ежедневное питание в кухнях-питпунктах: ежедневно пищу получали около 500 человек из числа беженцев, проживавших в городе. Позднее квакеры в отчете писали:

[В питпунктах варим] суп: этим заняты четыре женщины из числа беженцев, им помогает парень, который таскает воду и заведует очагом. Эти сотрудницы – за исключением поварихи – сменяются в порядке ротации, чтобы как можно большее число женщин имели возможность заработать трудовую копейку.

Мы кормим только тех, кому за 50, а еще подростков и детей в возрасте до 14 лет.

Суп готовим пять дней в неделю, похлебку варят из картошки, проса и гречи, лука и говядины. Все это варится в одном чане, одна порция, выдаваемая человеку, составляет около полулитра. Дважды в неделю варится молочный суп, его приготавливают на молоке, которое нам выдают, – эта похлебка употребляется в постные дни. Люди очень благодарны кормежке, и выглядят они лучше уже потому, что по крайней мере раз в день получают питание. Пожилые граждане особенно рады получать питание, многие из них сами приходят со своими котелками, чтобы забрать причитающуюся им порцию.

На сегодняшний день наша суповая кухня обеспечивает питанием 412 человек, вскоре число ртов увеличится до 500 – мы ожидаем, что будут приходить беженцы из близлежащих городов, если вскоре не откроется железнодорожное сообщение с Самарой, что уменьшит число окормляемых граждан.

Фактическая цена одной порции – 19 копеек.

Мало-помалу схожие питпункты были открыты в деревнях, расположенных вдоль железной дороги. Квакеры открыли также бюро трудоустройства. В отчете этого бюро, озаглавленном «Лесная работа», говорилось:

Наши сотрудники, работающие в питпунктах, которые столь успешно кормили беженцев в Бузулуке и прилегающих деревнях, постоянно сталкивались с жалобами со стороны беженцев на то, что им нечем заняться, нет никакой работы, негде найти работу. Удивительно слышать такие жалобы в период сбора урожая, в дни, когда крестьяне буквально кричат о недостатке рабочей силы. Именно по этой причине мы и учредили бюро по трудоустройству. Практически вся работа, предлагаемая нашим бюро, это работа в лесу.

В близлежащих лесах не хватало людей на лесоразработках. При помощи бюро удавалось сколачивать бригады, которые потом доставлялись в лес по железной дороге – под руководством одного из сотрудников квакерской миссии. Однако в отчете говорится, что на самом деле жалобы на безработицу в реальности были выдумкой. На объявления о найме на работу приходило гораздо меньше людей, чем требовалось. Например, в Колтубанку просили прислать 23 рабочих, а явились лишь 17 человек из числа беженцев. В Рогожинское лесничество вместо требуемых 9 явились 8 человек. К 10 августа 1918 года квакеры смогли послать на работы только 40 человек, то есть 25% от числа тех, кто обещал прийти. Притом плотники получали от квакеров заработок: 15 рублей в день, а чернорабочие – от 10 до 12 рублей.

К концу лета квакеры, оставшиеся в занятом чехословаками Бузулуке, начали тяготиться своей отрезанностью от мира. Денег, привезенных Риггом из Москвы, уже не хватало на будущую работу. Квакеры делегировали Хинмана Бейкера в Самару, где у власти было антибольшевистское правительство – КОМУЧ, Комитет членов Учредительного собрания, – разузнать, что творится в большом мире. Там он пообщался с сотрудниками американского консульства, которые спешно паковали чемоданы. Тем не менее американский консул Уиллоуби Смит в Самаре передал квакеру 20 000 долларов, а позднее в Америке сообщил, что «квакерские работники» в России «в полном порядке».

Тем не менее американские дипломаты настоятельно рекомендовали Бейкеру и другим квакерам уезжать. У чехов не было никакого желания удерживать линию обороны вдоль Волги. Консульские сотрудники считали, что от встречи с большевистскими частями не стоит ожидать ничего хорошего именно по причине неприязни большевиков к американцам и англичанам. После долгой и серьезной дискуссии квакеры пришли к мнению, что им действительно следует уехать, как бы ни была им неприятна эта мысль. Они покинули ставший родным город и уезд, где прожили два года.

Уезжали они группами по несколько человек. Последняя группа покинула Бузулук 4 октября 1918 года. Это были Анна Хейнс, Эмили Бредбери, Хинман Бейкер и Джек Качпул. Они уезжали последним поездом, уходившим на восток: большевики приближались к Бузулуку.