Как избежать замужества - [5]

— Подожди, Варька, — остановил меня не на шутку обеспокоенный Генрих. — Я понимаю, все это очень неприятно, но, по-моему, ты напрасно убиваешься. Ведь не может же он насильно затащить тебя в загс!

Я промолчала.

— Что такое? — всполошился Марк. — Ты хочешь сказать, что вы уже подали заявление?!

Я уронила голову на руки. На глаза набежали слезы.

— Варька! — раздался единый протестующий вопль.

— Нет. — Я мужественно подняла голову. — Но до этого чуть было не дошло. Я удрала в Питер. Что делать дальше — не знаю.

— Ты что, спятила? — холодно поинтересовался Прошка. — Как это — не знаешь? Ну, пусть он даже затащит тебя в эту контору, откажешься подписывать их дурацкие бумажки, и баста!

— Понимаете, недавно я сваляла такого дурака, что впору в петлю лезть. Есть у меня старинная подруга, еще школьная, Надеждой звать. Сколько я ее помню, она всегда вертела вашим братом, как хотела. Хотела — влюбляла в себя, хотела — отваживала, хотела — в запасных кавалерах держала. Все наши девицы иззавидовались, на нее глядючи. И главное, дело тут не во внешности. Вообще-то она на Муми-Тролля сильно смахивает — маленькая, пухленькая, глазки-бусинки, щечки круглые. Нас с нею дразнили Сушкой и Плюшкой. Но это, конечно, было давно. Так вот, в злосчастную минуту я вдруг вспомнила о ней и подумала: может, Надежда согласится переманить моего женишка? А потом пусть бы делала с ним все, что заблагорассудится. Отыскала я ее телефон, дозвонилась, рассказала свою горестную историю, но она мой замысел с ходу отвергла. Давно, говорит, замужем, родила троих, и теперь на нее польстится разве что чокнутый. Я расстроилась, а Надежда говорит: «Подожди нос вешать. Ты прекрасно справишься со своим монстром и без меня. Просто вела себя до сих пор по-дурацки. Самоуверенного удачливого мужика, не признающего поражений, упрямое сопротивление может только раззадорить. Нужно радикально менять тактику. Можешь и дальше разыгрывать из себя вульгарную разбитную деваху, только теперь делай вид, что просто спишь и видишь, как бы заполучить его в мужья. Когда он решит, что ты от него никуда не убежишь, наверняка начнет прислушиваться к мнению друзей и родственников. И сам приглядится к тебе повнимательнее. Он же не идиот, чтобы вешать себе на шею хамоватую скандальную жену!»

Я замолчала и судорожно втянула в себя воздух.

— Ну и?.. — не выдержал Прошка.

Я не ответила.

— Ты последовала этому идиотскому совету?! — возмутился Марк.

Я кивнула.

— Ну знаешь! Я всегда подозревал, что у тебя мозги с плесенью, но всему должен быть предел!

— Прогрессирующее слабоумие, — поставил диагноз Прошка.

Крыть мне было нечем, поэтому я не ответила на гнусную клевету. Прошка, ожидавший ответной шпильки, растерялся. Пожалуй, только теперь до него дошло, насколько серьезно мое положение.

— Итак, ты вдруг обнаружила горячее желание выйти за чудовище замуж, а оно только обрадовалось? — уточнил он, хмурясь.

— Ты сегодня демонстрируешь чудеса догадливости, — буркнула я. — Впрочем, обрадовалось — не вполне верное слово. Чудовище восприняло внезапную перемену в моем поведении как должное. Сказало: «Я так и знал, что рано или поздно ты сменишь гнев на милость. Вот увидишь, у нас все будет прекрасно». И, не отходя от кассы, назначило день подачи заявления.

— Когда?! — Вопрос прозвучал в три голоса.

Со свойственной мне проницательностью я догадалась, что друзья хотят знать не когда был назначен день, а когда мы пойдем подавать заявление.

— Надеюсь, никогда. Назначено было на прошлую пятницу, но ночь с четверга я предусмотрительно провела у тетки, а сюда вернулась только в восемь вечера, решив, что загс наверняка уже закрыт и чудовищу нет смысла меня подкарауливать. Честное слово, я не собиралась от вас удирать. Но, приехав домой, вдруг подумала, что Борис может вернуться, услышит из-за двери ваш галдеж и начнет ломиться в квартиру. Мне показалось, будет лучше, если я смотаюсь в Питер…

— Ну и чего ты достигла своим бегством? — спросил Марк. — Все равно рано или поздно тебе придется объясняться. Ты хоть понимаешь, в какую ловушку себя загнала?

Еще бы я не понимала! Только страх показаться однообразной удержал меня от очередной порции бурных рыданий. Но, видимо, желание всплакнуть ясно отразилось на моей физиономии, потому что Марк вдруг смилостивился:

— Ладно, поздно кулаками махать. Нужно подумать, как исправить положение.

— Да чего тут раздумывать-то! Пусть Варька объявит своему чудовищу, что расхотела замуж. Насколько я понимаю, подобные капризы вполне в духе созданного ею образа, — сказал Прошка.

— В том-то и дело, что это будет воспринято именно как каприз, — вздохнула я. — Если я могла передумать один раз, то почему не могу передумать в другой? Конечно, я больше не собираюсь убеждать Бориса, будто мечтаю о нем днем и ночью. Но нисколько не сомневаюсь — просто так он не отвяжется.

— Может, нам самим с ним поговорить? — предложил Леша. — Тебя он может считать вздорной особой, у которой семь пятниц на неделе, но нас, наверное, выслушает.

— Сдается мне, он вообще никого не слушает, — сказала я. — Вы себе представить не можете, какую мерзкую тварь я разыгрывала перед его друзьями и родственниками. Они должны были костьми полечь, лишь бы отвадить его от меня. Нет, боюсь, ваше вмешательство не поможет.