Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - [69]

Милош Форман, режиссер фильма «Амадей»[51], сказал, что хочет снять документальный фильм о Фишере. Когда ему удалось связаться с ним, оказалось, что гений жил «с монахинями в какой-то секте». Прежде чем наконец встретиться с Форманом в «маленьком грязном отеле, Фишер пошел на все возможные противошпионские предосторожности. Он вошел комнату. Я попытался поздороваться, но он поставил на стол транзисторный радиоприемник и включил его на полную мощность. Потом он заговорил. Бобби был параноиком и думал, что его могут подслушивать с помощью жучков. Очень странный персонаж».

Ходили слухи об ухудшающемся психическом состоянии Фишера, но официально диагноз ему так и не поставили. Один специалист предположил, что Фишер был шизофреником. Другой психолог назвал это параноидальным расстройством личности. Магнус Скуласон, шахматист и главный врач психиатрической лечебницы Согн для душевнобольных, был еще одним исландцем и другом Фишера, который попытался ему помочь. Он сказал, что Бобби не был шизофреником, но «возможно, имел некоторые детские травмы, которые негативно нам нем отразились».

Фишер, к тому времени находившийся на грани безумия, еще раз участвовал в крупном шахматном матче. Это был матч-реванш с Борисом Спасским за 5 миллионов долларов, сыгранный в Югославии в 1992 году. Еще до матча власти США предупредили, что игра нарушит эмбарго в отношении Югославии, балканского государства, в котором тогда была нестабильная политическая ситуация. Фишер отреагировал на предупреждение тонким дипломатическим ходом, выставив бланк перед международной прессой и плюнув на него. Он продолжил выигрывать у Спасского партию за партией. В США федеральные чиновники составили ордер на его арест.

После игры в Югославии Фишер так и не вернулся домой, а власти США предпочли не проводить международный розыск. Не стали федералы преследовать и журналистов, которые из первых рук освещали матч-реванш Фишера – Спасского в Югославии. Фактически никто не столкнулся с юридическими последствиями за нарушение санкций против Югославии – даже торговцы оружием, как отмечено в автобиографии Билла Клинтона. Возникает вопрос: почему правительство США так взъелось на Фишера по прошествии более 10 лет?

Ответ кроется в частых выступлениях Фишера по радио, где он озвучивал безумные тирады о еврейском заговоре и демонстрировал растущий антагонизм по отношению к стране, которую когда-то представлял. Отвечая по радио Филиппин на вопрос о разрушении башен-близнецов и гибели почти 3 тысяч человек, он сказал: «Это просто замечательная новость». Дело против него было возобновлено.

14 июля 2004 года, регистрируя пассажиров на рейс JL745 в Манилу, сотрудница авиакомпании в международном аэропорту Нарита недалеко от Токио подняла глаза от экрана компьютера и поднесла паспорт.

«Мистер Фишер, – сказала она, – присаживайтесь, пожалуйста». А потом позвонила в службу безопасности.

Психически больной шахматный гений Бобби Фишер собирался умереть от старости в тюрьме, наказанный за перемещение маленьких деревянных фигурок на клетчатой доске в Югославии, стране, которой больше не существовало. Безусловно, Фишер заслужил помощь от страны, которую он «нанес на карту», когда участвовал в самом популярном международном спортивном и политическом событии в истории Исландии.

Во всяком случае, именно так обстояло дело с убежищем Фишера в Исландии. Он плохо общался с Соми после событий в 1972 году, когда Бобби в какой-то мере воспользовался готовностью рок-н-ролльщика работать долгими часами без оплаты. Но Соми снова был готов бросить все, чтобы помочь своему старому другу.

Он сразу же начал проводить встречи с представителями министерства юстиции и министерства иностранных дел. Исландия действительно казалась его единственной надеждой. Германия и Швейцария отклонили прошение Фишера о предоставлении убежища, потому что он отрицал Холокост, хотя его собственная мать приехала в Соединенные Штаты из Франции в 1939 году, спасаясь от антисемитизма и надвигающегося нацистского вторжения.

В марте Соми проезжал мимо старых желтых многоквартирных домов, постепенно выцветающих на исландском солнце. Он направлялся в международный аэропорт Кеблавик. Соми купил билет в Японию на собственные деньги и направлялся в Токио, чтобы попытаться освободить Бобби Фишера.

К этому моменту Фишер находился под стражей в Ушику, иммиграционном изоляторе в Японии, почти 9 месяцев. Ему разрешалось выходить на улицу на 45 минут в день 5 дней в неделю. Когда адвокат Фишера спросил японского чиновника, когда Бобби будет освобожден, тот, как сообщается, ответил: «Мы можем держать его столько, сколько захотим. Мы можем съесть его, если захотим». Свой 62-й день рождения Фишер отпраздновал в тюрьме.

Фишеру нужна была поддержка, и она ему вскоре понадобилась, но его непрекращающиеся разжигающие ненависть высказывания почти не вызывали сочувствия. Согласно опросу Института Гэллапа, только 30 процентов исландцев высказались за предоставление ему гражданства. Этот причудливый шахматист был американской проблемой. По крайней мере, он определенно не был исландцем. И на этом история могла бы закончиться, если бы не Давид Оддссон.