Как игрушки пошли учиться - [3]

Я все-таки спустился, завернул за угол и попал в большую каменную комнату, похожую на огромную перевернутую чашку. Стенки тут были ровные, гладкие, а посередине, под куполом, этот самый шар светился, и ни проводов, ни веревки — сам по себе висел. Смотрел я, смотрел, потом взял да и кинул в него камешком. Камень влетел в шар, и тотчас его силой швырнуло обратно.

Тут почему-то на меня напал страх. Обдирая локти, я нырнул в проход и как пробка вылетел на поверхность. Александр Иванович стоял совсем близко и очень удивился, когда я «словно из-под земли вырос».

Я начал объяснять, что со мной приключилось, но геолог не дослушал. Ни слова не говоря, он бросился разбирать вход в дыру. Теперь под землю мы полезли уже вдвоем.

Увидев шар и желтый круг под ним, Александр Иванович так и сел.

Долго он сидел, смотрел и молчал, потом встал, осторожно дотронулся молотком до круга и отскочил. Но ничего не произошло. Он и шар хотел ткнуть, но не решился: вдруг, мол, это что-нибудь вроде шаровой молнии!

Я говорю: «Не может быть, потому что я уже кидал в него камнем, и этот шар не взорвался, только отбросил мой камень обратно».

Александр Иванович сердито уставился на меня, потом махнул рукой и опять стал желтый круг осматривать, сказал, что на нем какие-то знаки, может, даже письмена, и что их надо будет обязательно сфотографировать или срисовать. Затем он достал ножик и стал царапать краешек круга.

— Очень странно,— говорит,— не медь, не золото, не титан... Какой-то сплав, а какой — непонятно. Совсем не окислился, как новый, хотя, надо полагать, находится здесь уже сотни, а может, и тысячи лет.

— Тысячи? — удивился я.— Неужели так давно?

— Сам посмотри — наверху сталактиты успели вырасти.

Тут я заметил несколько тоненьких белых сосулек, свисавших с потолка. Я уже знал, что такие штуки подземная вода устраивает. Она растворяет известняки, и когда по трещине капает в подземную пустоту, то часть растворенного известняка из каждой капли остается на потолке. Так постепенно и вырастают каменные сосульки-сталактиты. А снизу, навстречу им, растут каменные пеньки — сталагмиты. Ведь внизу капли тоже оставляют часть растворенного известняка. Иногда сталактиты и сталагмиты соединяются, срастаются, и получаются настоящие колонны. Но чтобы построить такие колонны, воде нужны десятки тысяч лет. Если ждать, пока в пещере вырастет хоть самая махонькая каменная сосулька, жизни не хватит.

Александр Иванович прикинул на глаз размеры самого длинного сталактита, покачал головой, потом отбил от гладкой стены кусочек, осмотрел его и опять покачал головой.

— Невероятно!— говорит.— Немыслимо! Бред какой-то!

Обошел он желтый круг, глянул на меня растерянно и развел руками: «Хоть убей, ничего не понимаю. Кто мог сделать эту штуковину, когда, зачем?»

И тут мой геолог взял да и шагнул прямо на середину круга. Едва он очутился под шаром, в пещере полыхнул такой свет, что я зажмурился, мне показалось, что шар лопнул. В тот же миг раздался низкий, щекотный гул, как будто загудели и пол, и стены, и вообще все каменные недра.

Открыл я глаза: темновато, шар исчез, сверху, с металлического острия, сбегает что-то вроде тоненькой фиолетовой молнии, а Александра Ивановича на круге нет. И рядом тоже, и вообще в пещере я один.

Только тут до меня стало доходить, что случилась беда и надо что-то делать. Кажется, я закричал, потом, помню, хотел лезть наверх звать людей, но не смог — ноги не держали. А когда наконец я полез по проходу наверх, в пещере за спиной снова полыхнуло. Оборачиваюсь — шар снова под потолком светится, а на желтом круге лежит ничком Александр Иванович. Бросился я к нему, схватил за ноги, потащил к проходу, но не дотащил, потому что Александр Иванович лягнул меня и сел. Сидит, мотает головой и бормочет:

— Это ничего... Это все ничего... Сейчас пройдет. А машина — великая штука! Фантастика! Сдается мне, что она может показывать сны по заказу! Что хочешь, то и смотри.

Посидел он, выпил воды из фляжки и говорит:

— Знаешь, что со мной было? Я все думал, кто мог высечь пещеру и сделать эту штуковину с шаром и кругом? Кто, когда, зачем? Сам не знаю почему, шагнул я на круг. Встал — ничего, а в голове все те же мысли: вот бы заглянуть в те времена, когда строилось это подземное устройство, в прошлое, значит.

Только подумал — в ту же секунду навалилась на меня какая-то невыносимая тяжесть, а вокруг все засверкало. И почудилось мне, что я попал в нутро шара: кругом только свет, и ничего больше, а в световых стенах вьются искорки и змейки.

Нехорошо мне стало — страшно, и тоска какая-то. Хочу вздохнуть — не могу. «Хоть бы скорее все кончилось,— думаю.— Хватит с меня!» И словно бы в ответ на мои мысли — хлоп! — световые стены исчезли, и сразу повеяло холодом. Гляжу: вокруг холмы, скалы... Кое-где сугробы белеют, между ними ручьи, грязь. По склонам холмов и у реки низенькие жидкие рощицы — карликовая березка да полярная ива. И еще заметил я какой-то голубоватый свет. Поднял голову, а это шар надо мной светится. Шагнул — и шар передвинулся, побежал — а он все равно над головой, как на нитке привязан. «Ну,— думаю,— раз шар этот мне вреда не делает — пусть висит».