Как до Жирафа… - [85]

Я прижал её к себе, крошечную, тёпленькую, и закрыл глаза.

– Мапа, а мы в садик пойдём?

– Не знаю…

– А в палк?

– Может быть.

– Улааа!

– Может быть ещё не значит «да».

– Улааа!

Вот и что ты будешь с ней делать?

Она всё-таки вырвалась и запрыгала. Я осторожно спустил её на пол, встал, свежий, как ходячий мертвец, с дырой в груди, будто гаубицей жахнуло, и пошёл к холодильнику за запасом Агуши. Вручил его Маруське. Сунул голову под ледяную воду в ванной и аж подскочил, отфыркиваясь.

– Мапа – конь, мапа – конь! – засмеялась Маруська, заглянувшая в ванную за мной.

– Скорее олень, – пробормотал я.

Всё, период паники кончился. Идём в наступление. И я включил телефон. Я заплатил за экспресс-тест и прибавил ещё сверху за супер-экспрессивность, так что, мало ли, вдруг готово? Сердце ёкнуло в надежде.

Меня засыпало смсками и пропущенными звонками со всех сторон. Хорошо, что они не снег – до вечера не откопался бы. Не позвонил мне только ленивый. Наш программист. Я начал пробираться через сообщения, и вдруг раздался звонок.

Лаборатория! Душа сжалась, и я провёл пальцем по экрану телефона.

– Андрей Викторович? – произнёс женский голос. – Вы заказывали экспресс-тест ДНК, он готов, приезжайте, пожалуйста.

– Говорите! – скомандовал я, готовый к худшему. Теперь у меня на него тоже был план.

– Извините, мы не можем сказать вам по телефону, вы должны приехать.

– Чёрт! Ладно, еду! Уже еду! – буркнул я и принялся собирать Маруську.

* * *

Сонная девушка на ресепшене, та же что и была вчера, выложила мне скреплённые скрепкой бумаги с какими-то таблицами. Маруська принялась раскладывать листовки по кожаному дивану для посетителей, шагая пупсом между ними, как по улице. Я вчитался в таблицы и ничего не понял.

– Где вывод?! – распсиховался я.

– Вот же, молодой человек. – Девушка привстала и ткнула пальцем в конец страницы. – Смотрите, тут написано: вероятность отцовства 99,9 %.

– И что это значит? – сглотнул я, покрываясь мурашками с ног до головы.

– Что вы отец.

– Это точно? Я?! – у меня аж ком встал поперёк горла. – Это точно?!

– Конечно, вы. Без всякого сомнения!

И в моей темноте вдруг включился свет. Люстра на тысячу солнечных лампочек, аж глаза заслезились. Я подхватил Маруську на руки и закружил, целуя во все места.

– Моя! Моя! Моя!

– Ой, мапа! – взвизгнула доча. – Не целуй насмелть!

Только что вошедшие посетители уставились на нас с недоумением, а девушка у стойки заулыбалась. Вне себя от радости, я поцеловал её в щёку, женщин на входе и даже старика, подхватил бумаги и выбежал из лаборатории. Маруська весело лепетала, сердце моё прыгало, как хмельной весенний заяц. И я вместе с ним, с дочей на руках. Кажется, я так не радовался даже когда она родилась…

Только у машины я остановился и вспомнил про вторую бумажку. А Катя?.. Глянул в неё и прочитал: «Вероятность материнства 0 %». На одно мгновение стало за неё больно – бедная моя Катя! Я прочувствовал сегодня ночью, каково это – терять ребёнка, я чуть не умер от одной только мысли! Как же больно было ей!

Но в следующее я решил: «Она не потеряет! Больше не потеряет!» Я отчаянно хотел поделиться с ней счастьем! Его было много – хватит на нас троих! А Лана? А чёрт с ней, с Ланой, после вчерашних выбреков даже показаний няни хватит, чтобы на суде Марусю отстоять. Никто мне не указ, ни префекты Москвы, ни вся судебная система. Она моя дочь! И точка.

Я усадил Маруську в машину и набрал номер моей Ромашки.

– Андрюша, – раздалось взволнованное и сонное, – наконец-то, Андрюша!

– Мне очень нужно тебя видеть! – сказал я.

– И мне тебя тоже! Ты… в порядке?

– Ещё в каком! – воскликнул я. – Я сейчас приеду, можно?!

– Конечно, только я не дома.

– Уже на работе? – удивился я.

– Нет, я у Ланы.

– Где?!

* * *

Мы встретились в входа в Парк Горького, через улицу от дома, где снимала квартиру Лана. Маруська ломанулась на площадку, а я смотрел на мою Ромашку, тоже не выспавшуюся, бледную, но красивую, и не знал, что и думать.

– Она улетела в Москву первым рейсом, – сказала Катя, мягко улыбаясь, – и оставила ключи мне – передать хозяйке.

– Угу, поехала строить новые козни со своим папашей! – буркнул я.

– Нет, – покачала головой Ромашка, – суда не будет. Ваше прежнее соглашение по опеке остаётся в силе. Она пообещала. Попозже ты и сам можешь с ней поговорить, когда самолёт приземлится.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Прости, Кать, я не верю. Этой стерви только деньги и нужны в этой жизни! Ничего святого, она не ты!

– Нет, Андрюша, ты не прав, – спокойно, но твёрдо сказала Катя, и я заметил новые оттенки в её интонации, в ней больше не было неуверенности. – Человеку, который отказался от подаренной квартиры, важны не только деньги.

– Кто отказался? – не понял я.

– Лана отказалась. Я пришла отдать ей квартиру, чтобы она не разлучала вас с Машей.

Я вытаращился на Катю, изумлённый, а она продолжила:

– И она отказалась. Хоть и не хочет больше брать у тебя денег, а отец не даст, если она откажется от суда. Это он настоял, кстати. Знаешь, до меня дошло вдруг, что человек совершает дурные поступки, когда их от него ожидают.

– Нет, погоди, – я положил руку на Катино плечо, – ты серьёзно? Ты за нас решила отдать свой дом?