Как делают антисемитом - [6]

Понимаю, что мне закричат: "Не обобщайте!". Готов, с радостью готов не обобщать. Но лишь в том случае — если любители порассуждать о "православном антисемитизме" сами признают возмутительность тех высказываний, которые были (и будут ниже) приведены мною. Если бы еврейские организиции опережали русских патриотов в декларациях, осуждающих выходки хамов с еврейскими фамилиями — вот тогда последующий призыв "Не обобщайте!" был бы честен, логичен и неотразим.

Сегодня "Закон о противодействии экстремистской деятельности" устанавливает, что если некий человек, связанный с общественной или религиозной организацией, допустил высказывания, разжигающие национальную или религиозную рознь, то эта организация должна в пятидневный срок публично отречься от этих заявлений[33]. Иначе к ней будет применен принцип именно коллективной ответственности.

Анти-антисемитские издания и центры активно поддержали этот закон. Но отчего же тогда они сами не осаживают "отдельно-взятых" хамов и расистов еврейской национальности? А раз сами еврейские общины не отделяют себя от таких публицистов, то что же удивляться тому, что и в наших глазах они смотрятся единой колонной? А потому я считаю допустимым, основываясь на "отдельных публикациях" говорить все же именно о позиции "еврейской публицистики" и о "еврейском взгляде на Россию и православие".

Александр Нежный верно сказал, что "порядочный человек тем и отличается от шпаны, что всегда найдет в себе нравственные силы провести непереходимую грань между хамами, политическими авантюристами и палачами — и народом, которому по крови они принадлежат".

Соглашаясь с этим, я никогда не скажу, будто еврейский народ состоит из хамов, политических авантюристов и палачей. И все же в иные моменты более общие имена вполне закономерно прилагаются для обозначения более частных групп людей. На Куликовом поле русские воины не говорили: "Вон, идут солдаты золотоордынского хана", но — "вот татары идут". Об Александре Невском говорили, что он "немцев побил" (хотя было бы наивным полагать, что сказавший так предполагает, будто все немцы, жившие в то время на планете, ходили с синяками под глазами). По правилам нашего языка допустимо сказать, что не бонапартисты, а французы были изгнаны Кутузовым из Москвы… Вот и в сегодняшней информационной войне при разговоре о русскоязычной прессе порой вполне уместно указать: "евреи пишут…".

Сами-то "демократические" журналисты почему — то, категорически отрицая принцип "коллективной ответственности" в случаях, когда речь идет о недостойном поведении евреев, историю христианства описывают именно в категориях "коллективной вины".

Человеческий, а не идеологически-инквизиционный разговор на эту тему может быть продолжен лишь в том случае, если следующая статья, полемизирующая со мной, начнется с признания очевидного: да, к сожалению, действительно есть такие еврейские публицисты (причем самых разных религиозных взглядов), которые и в начале века, и в советские годы, и в годы "демократических перемен" совершенно недопустимым образом отзывались о России, ее истории и культуре, о православии и Евангелии, чем и вызвали появление антисемитских настроений… Вот после этого уже можно будет всерьез обсуждать — как же именно эти настроения гасить. Иное поведение будет проявлением двойного нравственного стандарта, то есть — попросту безнравственностью, которая исключает любой диалог.

Слишком многое станет странным, непонятным и в мировой истории, и в истории евреев, и в русской культуре, если подмечать лишь неприятные реплики в адрес евреев и не задумываться над тем, что же именно порождает эти реплики и жесты.

Вот очень показательный текст, из которого станет ясно, зачем именно я взялся за написание этого сборничка: «В мемуарном очерке „Вольный проезд“ Марина Цветаева рассказывала о том, как в сентябре голодного восемнадцатого года она отправилась в Тульскую губернию выменивать мыло и ситец на муку, пшено, сало. Она остановилась в доме, где жили красноармейцы-продотрядовцы, приехавшие из Петрограда. Идут реквизиции. Продотрядовцы разбойничают, выжимают из людей последние соки, народ стонет. Реквизиторы — командир продотряда Иосиф Каплан („еврей, хам, коммунист с золотым слитком на шее“), его жена („наичернющая евреечка, обожающая золотые вещи и шелковые материи“), сотоварищи Левит, Рузман, какой-то „грузин в красной черкеске“ и др. Жена командира говорит: „Иося прав, не может народ больше томиться в оковах буржуазии. Иося мечтает сорвать колокола с сорока сороков московских церквей, чтобы перелить их в памятник Карлу Марксу“. Затем следует „мытье пола у хамки“ т. е. у „наичернющей евреечки“), которая все сделала, чтобы появилось „чувство, что я определенно обращена в рабство“. Излагаются разговоры о том, что ЧК возглавляет жид Урицкий… Конечно, рассуждает автор „Вольного проезда“, и евреи бывают разные… И скорбь об убиенном императоре, и проклятия его убийцам… Это далеко не полный перечень всего омерзительного, что, как сгусток грязи, собрано в очерке Марины Цветаевой относительно евреев… Не будем вдаваться в выяснение вопроса что же все-таки послужило поводом для появление такого антисемитского опуса»