Кафе «Ностальгия» - [96]

Шрифт
Интервал

Объявляется о нехватке денежных средств на плановую закупку фасоли в связи С повышением цен. Черная фасоль стоит 8 песо за фунт, цветная – 9 песо.

Сахар закупается по цене 11 сентаво, в то время как на мировом рынке он стоит 1 доллар.

Представители власти заявляют, что цена на рис за границей составляет 440 долларов за тонну, или приблизительно 20 сентаво за фунт, при этом для нужд страны необходимо 350 тыс. тонн, что будет составлять 150 млн долларов в год только по данной статье расхода. Также планируется поступление 150 тыс. тонн риса национального производства вместе с китайским и вьетнамским рисом.

Фестиваль молодежи и студентов начнется 28 июля. Кроме Гаваны вторым центром фестиваля будет Сантьяго-де-Куба.

В своем последнем обращении к народу власти призвали добровольцев принять участие в посевных работах, и засеять сахарным тростником 50 тыс. гектаров. В том же обращении говорится о плохом качестве семян, о небрежностях в работе, о незасеянных полях, о ливнях, мешающих окончанию посевных работ.

Объявлено, что денежные переводы, посланные гражданами других государств своим родственникам на Кубе, выдаваться не будут.

Правительство информирует, что, несмотря на налоги и безработицу, в стране свободно циркулирует около 9 млрд песо.

Авария в Хатибонико: 21 человек ранены, двое из них граждане Соединенных Штатов.

Доводится до сведения граждан, что в Сьенфуэгосе штрафы, выплачиваемые населением, присваиваются государственными служащими.

На вопрос, обращенный к нашим братьям, борющимся внутри страны: «Что мы можем сделать для вас?», мы получили единодушный ответ: «Продолжайте информировать мировую общественность о всех нарушениях, привлекайте внимание правительств дружественно расположенных к нам государств и международных организаций, озабоченных соблюдением прав человека, пусть они продолжают следить за всем, что здесь происходит».


Как видишь, Мар, сейчас неподходящий момент. Я знаю, что ты по горло сыта политикой. Со всеми нами происходит то же самое. Но ведь это жизнь нашего народа. Так нельзя, нельзя отмахиваться от нее. Сделать мы ничего не сможем, но, по крайней мере мы знаем. Вот по этой причине я и разослала факс нашим соотечественникам, разбросанным по миру тем, кто еще мечтает о чем-то лучшем. Пока, я люблю тебя.

Сильвия.

Я приняла ванну, прыснула на себя духами, вырядилась во все фирменное – черт! – чтобы встретить Самуэля, осыпать его поцелуями или, наоборот, окатить волной безразличия, а у меня все никак не шло из головы послание Сильвии. На нас всегда будет давить сознание агонии нашего острова, пока мы живем в Париже, Нью-Йорке, Аргентине, Эквадоре, Майами, мы не избавимся от него, даже если вернемся в Гавану. Когда-нибудь…

Из фасоли ничего выдающегося не вышло, но пахнет она дивно и есть вполне можно, рис получился рассыпчатый, вино я поставила охладиться, потому что оно успело немного нагреться, и слава богу, что только немного. Десерт я засунула в холодильник, положив на голубой поднос, который нравится Самуэлю. Боже, я забыла мясо! Мне и в голову не пришло пожарить кусочек свинины, приготовить пикадилью или, в крайнем случае, рыбу! И самое ужасное, что у меня пусто в морозилке, а все магазины закрыты! Правда, я могу выскочить в магазин, принадлежащий арабам, он еще открыт. Но лучше дождаться Самуэля, а то как бы не случилось так, что он придет, а меня нет; я просто извинюсь и быстро сбегаю в магазин за чем-нибудь мясным. Я могла бы заказать цыпленка в «Макчикен», но их цыплята, когда их зажаривают целиком, становятся безвкусными.

Я так нервничаю, что ладони мои потеют, и я не знаю, чем заняться. Открываю Пруста, но как бы не так – буквы скачут, и мне никак не удается сосредоточиться на чтении. Включаю телевизор, давлю кнопки на пульте дистанционного управления, перескакиваю с одного канала на другой, даже включаю сороковой, но мне ничто не интересно. Даже идущий на втором канале фильм «Возвращение Мартина Герра»,[263] я его уже видела трижды, но, несмотря на это, он до сих пор меня увлекает. Звонок в дверь. Я щелкаю замком и не скрываю своей радости. Без пятнадцати десять. Это он. Глаза его блестят. Блестят золотые зернышки, вставленные в два черных агата, плавающих в молочных океанах. У него короткая стрижка, щетины нет, несмотря на девятичасовой перелет, наверняка он побрился в самолете. Он полуиспуганно улыбается. Похудел, на нем голубые джинсы, белая рубашка, куртка тоже голубая, в черный квадратик, коричневые ботинки, на ногах нет носков. Новый чемодан на колесиках и огромный чемодан в руках. Он ставит багаж рядом с камином, кладет на постамент с кубинским шелковым флагом паспорт и газеты и подходит ко мне.

– Я люблю тебя, Мар.

Он обнимает меня, его грудь – словно кошка мурлычет. Я колеблюсь, но отвечаю тем же. Мы боимся смотреть друг другу в глаза. И я не понимаю почему. Возможно, не хотим вдруг увидеть то, что нам пришлось пережить. Он пахнет чистым постельным бельем, нет, это не духи, это естественный запах.

Прошло несколько секунд, прежде чем мы решились посмотреть друг на друга. Мы заглядываем в глаза, пытаясь докопаться, что изменилось в нас за то время, пока мы не виделись Он целует меня, слегка касаясь моих губ, не трогая их языком, никакого намека на страсть и тем более на похоть, он совершенно спокоен, и от этого я становлюсь еще менее решительной. Я снова задаюсь вопросом, а что дальше, и не допускаю никакой вольности в своем поведении, мне нельзя раскрываться перед ним. Как той кошке, что стережет канарейку, не так ли, или как той, что «на раскаленной крыше»?


Еще от автора Зое Вальдес
Детка

Роман «Те di la vida enlcra», в русском переводе названный «Детка», – это история девушки. Куки Мартинес, Детки, которая, едва отметив свое шестнадцатилетие, приезжает из провинции в предреволюционную Гавану. Одна дивная гаванская ночь погружает Детку в мир грез, из которого ее не в состоянии вывести даже последующие годы коммунистического абсурда. С отменной непринужденностью, демонстрируя мастерское владение словом. Зоя Вальдес написала пронзительный роман о любви, надежде и разочаровании.В 1996 году благодаря этой книге Зоя Вальдес стала финалисткой премии за лучший испаноязычный роман.


Рекомендуем почитать
Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».