Кафе «Ностальгия» - [24]
К ручке корзины, сплетенной из ивовых прутьев, была привязана веревка; ее мать, страдавшая расширением вен и воспалением коленных суставов, или слоновой болезнью, спускала эту корзину с мелочью продавцу утренних газет. Так она получала «Гранму», не карабкаясь при этом по лестнице. Мысль мне показалась разумной, хотя и чересчур красивой. Я предчувствовала, что все пройдет не так, как надо, и толку от этой затеи будет мало. Так и вышло.
Я несколько дней пыталась понять, правильно ли прошла операция «опускание корзины» или нет. Во всем виноват он сам, точнее, его левый глаз. В тот день, едва вывернув из-за угла, он посмотрел на балкон, на котором находилась я с приготовленной корзиной в ожидании хоть малейшего доброго знака; моя рука отчаянно вцепилась в плетеную ручку. «Ну, сделай хоть что-нибудь, мой питательный, дай же сигнал», – мысленно умоляла я. Сказано – сделано: его левый глаз лукаво подмигнул. Тут же мальчик уставился на отца, спросив, что с ним случилось. С высоты второго этажа вполне можно было слышать их разговор, тем более что у меня отменный слух и я умею читать по губам. Дети прекрасно понимают, когда взрослые увиливают от ответа, ведь они сами ловкачи по части вранья. Не долго думая отец стал тереть глаз рукой с обручальным кольцом.
– Ничего, малыш, что-то попало в глаз, должно быть ресничка.
Но я уже была уверена, что он готов принять от меня почту; не помня себя, я подняла руки над перилами и разом отпустила веревку – корзина с двадцатью одним любовным письмом упала прямо ему на макушку, скользнула по лицу и замерла на уровне усов, так что конверты оказались в нескольких сантиметрах от его глаз. Он смел их, словно метеор, единым движением и спрятал в питчеровской перчатке. Ребенок с еще большим любопытством спросил:
– Ты знаешь ее, папа?
– Это мамина подружка. Пошли, спорим, сегодня у нас будет потрясающая игра. Беги, а то не догонишь! – и он припустил в сторону парка, сын побежал за ним, забыв, на первый взгляд, о случившемся.
Я успокоилась, тело мое перестало трястись. Вдруг прошел восторг, рассеялась мучительная тревога в отношении этого человека да и любого другого. Я вошла в комнату испуганной одноклассницы. Ко мне вернулся интерес к прерванным учебным занятиям, и я целиком и полностью направила свои извилины на постижение наук. Похоже, я полагала, что все самое страшное позади, остальное пойдет как по маслу, надо только запастись терпением, ненадолго, ведь он вряд ли станет тянуть со столь долгожданным свиданием, и мы скажем друг другу кучу театральных фраз, чтобы пропитать манговым сиропом нашу встречу, и наши лица сблизятся, закроются глаза и губы соединятся в поцелуе. Наконец-то поцелуй! Сколько можно ждать первого поцелуя! Что за прожорливость, вызванная страстью кусать и вкушать другого!
Он слишком долго не показывался снова, все шло совсем не так, как я себе придумала. Хуже того, новая встреча произошла, когда его уже выносили на носилках из дома, где он жил, укрытого с ног до головы клетчатым покрывалом, а из подъезда несло гарью. Труп увезли на машине «скорой помощи». Я видела лишь часть лба и клок опаленных волос. Но это был он, потому что с носилок свисала пузырившаяся от ожогов, словно кусок поджаренной свинины, рука, на пальце которой все так же сверкало кольцо. Позади носилок я увидела и его жену, одетую в блузу, пуловер из джерси и плиссированную светло-коричневую юбку со складками, прошитыми от бедер до талии и расходящимися к коленям. Лицо – безучастное, сероватое, челюсти сжаты, глаза опущены, но слез нет. Руки спереди в наручниках; ее конвоировали два полицейских. Кучки любопытных собрались за натянутым полицией ограждением. Моя одноклассница, запинаясь, спросила у одной сеньоры, бывшей, судя по всему (по волосам и одежде – бигуди, домашний халат, зашитые шлепанцы), соседкой по дому, о подробностях представления, на котором мы присутствовали.
– Преступление на почве страсти, – ответила та. – Бедняжка помешалась, она поднесла горящую свечку к своему бесстыднику-мужу, пока он спал в сиесту. Говорят, он наставил ей рога. Вот наглец! Но и ему наука: не рой другому яму – сам в нее попадешь. Она узнала о его похождениях из писем, которые нашла под стопкой отглаженных и накрахмаленных рубашек этого урода в нижнем отделении шкафа. Боже, совести у него не было. Я бы на ее месте сделала то же самое! Нет, я выждала и накрыла бы их – его и эту дорогушу – с поличным и сожгла бы заживо обоих. – И это «с поличным» подписало приговор супружеской измене.
Услышав все это, я чуть не грохнулась на мостовую, едва не бросилась прочь. От страха я побледнела, кровь в жилах побежала в совершенно непонятном направлении, меня охватила слабость, в какой-то мере приятная, мне вдруг захотелось бежать, бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть всего этого, убежать прежде всего от самой себя. Гримаса ужаса застыла на моем лице, когда я узнала о так называемой любовнице погибшего. Я вся от кончика носа до пят покрылась холодной испариной. Моя одноклассница взглянула на меня, не скрывая отвращения, и быстро скрылась в многолюдной толпе. Головокружение, тошнота, страх не дали мне сойти с места, с куска размягченного асфальта. Я вспомнила о ребенке и даже набралась смелости спросить про него, – после того как скрылся за поворотом, поднимая клубы пыли, полицейский фургон с преступницей.
Роман «Те di la vida enlcra», в русском переводе названный «Детка», – это история девушки. Куки Мартинес, Детки, которая, едва отметив свое шестнадцатилетие, приезжает из провинции в предреволюционную Гавану. Одна дивная гаванская ночь погружает Детку в мир грез, из которого ее не в состоянии вывести даже последующие годы коммунистического абсурда. С отменной непринужденностью, демонстрируя мастерское владение словом. Зоя Вальдес написала пронзительный роман о любви, надежде и разочаровании.В 1996 году благодаря этой книге Зоя Вальдес стала финалисткой премии за лучший испаноязычный роман.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
Книга посвящена одному из самых значительных творений России - Храму Христа Спасителя в Москве. Автор романа раскрывает любопытные тайны, связанные с Храмом, рассказывает о тайниках и лабиринтах Чертолья и Боровицкого холма. Воссоздавая картины трагической судьбы замечательного памятника, автор призывает к восстановлению и сохранению национальной святыни русского народа.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.