Кафе маленьких чудес - [52]

– Когда ты в последний раз пользовался этим ключом?

Джакомо Бриаторе только отмахнулся:

– Давно, много лет назад. Разве ж все упомнишь.

Откинувшись на спинку своей скамейки, старик поступил так, как часто поступают старые люди, когда не могут вспомнить, где лежит нужная вещь.

– Святой Антоний, – начал он молиться, – помоги же нам наконец найти проклятый ключ!

Крепко зажмурившись, он стал ждать, когда на него снизойдет просветление. Затем поднял указательный палец:

– Погоди-ка, погоди-ка! Сейчас вспомню… Я брал ключ, когда ты кончил школу и получил аттестат. Мы же с тобой тогда поднимались на монгольфьере, помнишь? А потом я лег в больницу из-за этой дурацкой операции на глазах. – Он вздохнул.

– Ты прав, – сказал Валентино, задумчиво пощипывая нижнюю губу. Затем его лицо озарилось улыбкой. – Ага! Я вспомнил, где ключ! – воскликнул он. – Наверняка он так и висит под каменным выступом в подвале. – Валентино взволнованно выпрямился. – Ну да! Я совершенно точно уверен, что он там висит на гвозде! Ты помнишь?

– Ну, что до меня, так я ничего не помню, – заявил Джакомо с выражением комического отчаяния. – Я готов был поклясться, что забрал тогда ключ с собой. – Он взялся за газету и кивнул внуку. – Чего же ты ждешь? Попытай свое счастье! – Он усмехнулся. – Обратный отсчет пошел.

На следующий день в полдень Валентино с довольным выражением на лице вышел на площадь Санто-Стефано. Для конца января день выдался на редкость солнечным, и несколько безумцев уже сидели на улице перед барами и на террасе ресторана, который выставил для них на улицу обогреватели. В конце площади стоял белокурый парень, играющий на гитаре. До Валентино доносились звуки песни «Volare»[108].

Валентино улыбнулся. Его затея начала обретать реальные очертания. Все было так же, как при реставрации старинных фресок или потолочной росписи. Для Валентино начало работы всегда было связано с чувством, что на этот раз он не справится и все испортит. Один неверный мазок, одно неловкое движение – и пиши пропало. Но постепенно дело налаживалось. В какой-то момент работа обретала внутреннюю динамику, и ты вдруг видел, что все получается как надо.

Валентино уже успел встретиться со своей старой приятельницей Тицианой; и она тотчас же загорелась его идеей, как только он ей рассказал, что задумал.

– Конечно же, мы поможем, – сказала она, и ее глаза заблестели, как в те времена, когда его завораживала ее щербинка. – Вот только договорюсь с Лучано, и тогда подумаем, когда мы можем собраться. Не беспокойся, все получится! – Она лукаво засмеялась. – Как здорово, что и ты наконец попался!

Прежняя тоненькая девчонка с длинными косами сейчас превратилась в полногрудую красавицу. Белокожая Тициана с огненно-рыжими волосами привела бы в восторг всех прерафаэлитов. Щербинка в зубах у нее так и осталась. Валентино поймал себя на том, что в ресторане неподалеку от театра «Фениче», куда они вместе пошли в обеденный перерыв, за столом он то и дело невольно поглядывал на ее рот.

На долгие годы они потеряли друг друга из вида. Их детский роман как-то сам собой сошел на нет вскоре после первого поцелуя, а потом, когда Валентино стал студентом и, живя в Падуе, на выходные приезжал домой, его лучший друг Лучано однажды познакомил его со своей подружкой, которая работала художником-оформителем в театре.

Валентино удивился и обрадовался неожиданной встрече с Тицианой.

А сейчас обрел в лице энергичной Тицианы и обладающего техническими навыками Лучано хороших помощников для осуществления своего плана. Это его радовало.

Слушая музыканта, Валентино стал насвистывать мелодию «Volare», и тут ему вдруг ужасно захотелось присоединиться к безумцам с площади Санто-Стефано. Он тоже уселся на солнце с чашкой эспрессо перед маленьким рестораном.

Весь вчерашний день он провел в беготне по делам, связанным с воздухоплавательной затеей. Ключ действительно нашелся под каменным выступом в подвале Арсенала. Валентино залез в сырые потемки подвала и повозился там, смахивая накопившуюся паутину, расправляя слежавшиеся ткани, распутывая веревки и проверяя плетеную корзину, и обнаружил, что она местами прохудилась. Предстояло порядком поработать, однако состояние шара было небезнадежным, прежнее великолепие можно было восстановить. Он достал записную книжечку, составил список необходимых работ, прикинул, сколько у него остается часов, помимо работы в Ка-Реццонико, и сколько дней на это потребуется. Затем он сделал несколько телефонных звонков, бегом помчался в палаццо, где его ждали кисти и краски, а вечером еще обсудил кое-что с дедушкой, заклиная его не проболтаться Нелли, если он опять приведет ее в кафе.

Весь день Валентино был как наэлектризованный. Он так вдохновился своей затеей, что носился по городу, словно Гермес в крылатых сандалиях. Он не успел поесть, не позволил себе ни одной передышки (да и какому влюбленному, если подумать, требуется обеденный перерыв для приема пищи?), и только поздно ночью, когда совершенно выдохшийся свалился в постель, он вспомнил, что за весь день даже ни разу не позвонил женщине, ради которой все это делалось. «Грубейшая ошибка! Непростительно!» – сердился на себя Валентино. После этого потрясающего поцелуя возле «Settimo Cielo» надо было сразу же на другой день ей позвонить. Она решит, что он просто о ней забыл, в этом нет никакого сомнения. Но с другой стороны, она тоже не пыталась с ним связаться. У него вдруг закрались сомнения. Если говорить все, как есть, то в ту ночь она его просто прогнала. С другой стороны, это не обязательно должно было что-то значить. Во всяком случае, когда он ее целовал, она его отнюдь не отталкивала, а даже напротив!