Кадетская история - [4]
Наконец-то угодили!
— Отбой! — какое волшебное слово.
— Подъем! — да что же еще?
— Товарищи суворовцы! Вы должны за сорок пять секунд раздеться, заправить обмундирование, и замереть в постели под одеялом! Отбой!
— Подъем! Отбой! Подъем! Отбой!
Наконец-то уложились… Сон. В сон проваливаешься, как в болото. Хроническое недосыпание, первые наряды по роте и первые наказания.
— Суворовец Коренев! Почему спите?
Я вытягиваюсь инстинктивно в струнку, но сразу спросонья не могу вспомнить, кто я, где я, и почему на меня орет какой-то офицер. Наконец с ужасом понимаю, что я, суворовец Коренев, будучи дневальным по роте, заснул возле так называемой тумбочки «дневального» глубокой ночью. Позор! А ответственный по роте майор Кулебов продолжает читать нотации:
— Вы что, хотите, чтобы ваших товарищей, которые надеются на вас, вырезали враги?! Вам доводили, как на границе с Китаем вырезали целую казарму? Так же дневальный уснул!
Позор и стыд разрывает меня изнутри, я чуть не плачу, сдерживая себя из последних сил. И прикорнул-то на три минуты, привалившись спиной на стену…
— Суворовец Коренев! Три наряда вне очереди!
— Есть три наряда вне очереди!
Я же не специально! Я просто устал! Обида стоит в горле, так хочется кому-нибудь пожаловаться, но не кому. Не верится, что еще два месяца назад я и представления не имел про армию, что никто мною не командовал и не заставлял соблюдать какие-то глупые военные правила. Но я не сдамся! Держаться! Только держаться!
Во время подготовки класса к учебному году на обратной стороне классной доски нашли послание к нам от предыдущих выпусков. В нем же были перечислены прозвища офицеров. Командир первого взвода майор Слаквичев — Череп. Ух, ты, как точно! Голова с огромной залысиной, на теле ни единого грамма жира, с торса можно скульптуру лепить, до чего же оно совершенно. Командир второго взвода майор Кулебов — Кот. Действительно! Походка мягкая, движения плавные, кошачьи, когда недоволен, усы топорщатся, как у кота. Командир третьего взвода майор Дмитриев — Пиночет. Самая легендарная и одиозная личность, которую знают и помнят все кадеты. В своих темных очках, которые практически никогда не снимает — исключительно похож на знаменитого диктатора. Командир четвертого взвода майор Руденков был удостоен прозвища Таракан. Суворовцы засмеялись. Руденков был невысокого роста, коренаст, имел усы, и трудно было подобрать более меткую характеристику внешности.
Обучение строевой подготовке проходило в несколько этапов. Сначала азы под счет «Делай раз, делай два!». По мере подготовленности муштра перешла в этап передвижения на четыре счета под бой большого барабана. Параллельно начали пытаться передвигаться строем, повзводно. И, наконец, после месяца беспрерывных тренировок, нас построили для прохождения торжественным маршем под оркестр. Повзводно все давно отрепетировано, но в составе курса еще не проходили ни разу, тем более под оркестр.
— Товарищи суворовцы! — успокаивает нас командир роты подполковник Радченко, — Самое главное, чтобы вы не зачастили и не побежали! На музыку внимания не обращайте, а самое главное — слушайте удар большого барабана. Удар барабана — удар левой ногой! Слушайте такт!
Напряжение овладевает всем телом. Страшно подвести своих товарищей, своих командиров, сбить шаг строя, не удержать равнения. Только бы не ошибиться…
— Р-р-авня-айсь! Смирр-на! К таржествен-наму маршу! Па-а-взводна! Дистанция десять шагов! Управление пр-ряма! Остальные напр-ра-а-во! Шага-а-м! Марш!!!
Все! Вперед! Ударил по нервам знакомый военный марш! Но что происходит? Знакомая с детства по фильмам и радио мелодия что-то рвет в душе и сердце!!! Что происходит? Почему вслед за звуками марша дрожит от изумления душа?! Почему знакомая с детства мелодия звучит по-другому? Почему совершенно явственно я чувствую взгляды моей мамы, бабушки и сестры?! Они же за тысячи километров от меня?! Почему чувствую их боль и переживания за меня?! Звуки марша зовут на подвиг, гордость за Россию и за армию наполняет меня, и вдруг, совершенно отчетливо я осознаю, что стою в армейском строю, что я — солдат России, что я — готов отдать за нее свою жизнь, что рядом со мной стоят такие же солдаты Отчизны, и все мы, идущие в строю — ее сыны… И я не должен подвести Родину, маму, бабушку, сестру… Только победа… или смерть… Но не позор!!! У меня возникло чувство личной причастности ко всему вокруг, ответственность за Родину и чувство бессмертия, когда за благородное дело не страшно и погибнуть.
— Товарищ майор! Что за музыка играла, когда мы проходили торжественным маршем? — всех без исключения интересует этот вопрос.
— Музыка? — улыбается командир взвода, — Это называется военный марш. Марш «Прощание славянки». Зацепило? Написал композитор Василий Агапкин в 1912 году. С тех пор беспрерывно звучит в России наравне со свадебным маршем Мендельсона и похоронным — Шопена. Три марша — свадьба, прощание и похороны… Россия всегда кого-нибудь провожает, в основном — на войну…
Да! Да! Да! Только так и не иначе! Только — прощание славянки! Прощание русской женщины со своим отцом, мужем, сыном! Потому я чувствовал взгляды своих родных! Теперь мне стала ясна моя судьба — и ни каких сомнений!
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».