Кадар - [21]

– Да полно тебе, – пробормотал он. – Такая ерунда… Впрочем, если это для тебя так важно, то так и быть – извиняю.

Теперь уже улыбнулся я.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Мы с облегчением рассмеялись.

И тут я без всяких предисловий, чуть ли не взахлёб, принялся ему рассказывать то, что волновало меня сейчас больше всего: про Лес, про Океан, про то, что сотворил со мною Циклон, что надо же в нашей жизни что-то менять, менять кардинально, ведь нельзя же так, в конце-то концов, ведь наша жизнь – это же полнейший маразм, если не сказать хуже, и т.д., и т.д., и т.д.

Кип сразу же стал серьёзным.

Когда я закончил, он сказал:

– Как здорово, Корд, что ты сегодня ко мне пришёл, рассказал мне всё это. Действительно, наша жизнь… Ты правильно всё рассказал, только… Только знаешь что? Давай продолжим разговор после, а сейчас – прочитай вот это.

Он протянул мне тетрадь. Это была та самая тетрадь, которую мы нашли вчера в развалинах посреди леса. Неужели это и впрямь было только вчера? Не неделю, не месяц, не полгода назад? Мне казалось, будто прошла уже целая вечность, будто случилось всё это не в настоящей, а в какой-то другой, полузабытой уже жизни.

Я взял тетрадь и вопросительно посмотрел на Кипа.

– Читай, читай, – сказал он.

Я открыл тетрадь. Это оказался дневник. Покрывавшие страницы строчки были написаны от руки. Почерк был крупный, разборчивый, совсем как у меня. Я бы даже подумал, что сам это когда-то написал, если бы не был уверен, что ничего такого не делал.

Я стал читать.

"3176 год. 14 мая.

Привет!

Меня зовут Гордон Диксон-младший, а можно попросту Корд…"

Ух ты! – подумал я тут. Тёзка мой, что ли?

"Все родные и друзья меня так называют. Младший же – потому, что был в нашем роду и старший. Это мой пра-пра-пра… В общем, какой-то там предок, живший не то триста, не то четыреста лет назад. Был он, говорят, космодесантник, или кто-то в этом роде, точно не знаю. В историю же он вошёл вот как: погрузился – ни много, ни мало – в многомерный внепространственный и вневременной континуум непонятного происхождения, а потом ещё и вернулся, причём в целости и сохранности.

Вот такие у меня героические корни.

Но это я так, к слову. Надо же с чего-то начинать. Ведь сегодня впервые в жизни я решил завести дневник. Никогда я, честно говоря, никаких дневников не заводил, а вот тут вот решил завести. А всё потому, что очень уж знаменательное событие со мной приключилось – сегодня утром я прибыл наконец на Кадар…"

– Кадар?! – пробормотал я тут. – Какой ещё Кадар?

– Так называется мир, где мы живём, – пояснил Кип.

– Да-а!? – протянул я. – Но я про этот Кадар слышал где-то ещё. – Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Точно! – воскликнул я в какой-то момент. – Помнишь картину в кабинете Шлепень-Шлеменя? Там тоже что-то про Кадар было написано. А ну-ка, дай-ка вспомнить. – Я снова наморщил лоб. – Экспедиция какого-то там Шлепеня на этот… Кадар. Так, кажется.

– "Экспедиция Егора Шлемова покоряет Кадар", – поправил меня Кип.

– Точно! – сказал я. – Что же это за Кадар такой?

– Я же сказал – так называется мир, в котором мы живём.

– А, ну да, ну да.

– Ты не отвлекайся, читай.

– Хорошо, хорошо.

Я погрузился в чтение снова.

"…Как же мне всё-таки повезло, что я попал именно на Кадар. Не на жаркие, к примеру, Сардар или Оригену, и не на похожую на свалку Эльдомену, умирающую уже несколько тысячелетий, а именно, именно на Кадар, планету чистенькую, как девственная простыня, планету, которой пыльные руки цивилизации ещё не успели коснуться, а теперь, надеюсь, не коснутся уже никогда. Самое же интересное во всём этом – лес. Не традиционный, в земном понимании, лес – буковый, к примеру, или дубовый (здесь, кстати, таких тоже хватает) – а тот самый диковинный лес, который несколько лет назад открыл Шкляревский.

Здесь многое вокруг этого леса крутится. Биологи, физики, парапсихологи, специалисты по контактам… Всё твердят о его разумности. Только пока что в исследованиях своих не очень-то преуспели.

Даже место для Базы выбрали рядом с лесом. Чтобы, значит, контакты с ним налаживать, а заодно и заниматься Проектом. Кстати, о Проекте. Я ведь здесь, на Кадаре, один из его творцов. Младший технический инженер по биооборудованию, ни много, ни мало. Фигура, так сказать. Гигант.

Оборудование, правда, пока что не прибыло – где-то в Феомидной системе, говорят, застряло. И я уже, честно говоря, углядываю на несколько дней вперёд некую безрадостную перспективу вынужденного безделья. Хотя, с другой стороны, худа ведь без добра не бывает. Попробую этим временем распорядиться с толком. С планетой познакомлюсь, на лес посмотрю. Да и Куртис, новый мой приятель, уже записал меня в местную волейбольную команду, обещая жаркие баталии.

Вот, кстати, и он, лёгок на помине. Голову в окно засовывает. Говорит, что геологи нас на матч вызывают. Что ж, бегу играть в волейбол. Ох, и кола же я им сейчас засажу…"

– Волейбол?! – проговорил я тут. – Что это?

– Игра такая, – сказал Кип. – Ты не отвлекайся, читай.

– Да я не отвлекаюсь. Просто тут терминов столько непонятных.

– Ничего, потом разберёшься.

– А кто такой Куртис?

– Человек один. Ты читай, читай.