Каблук Маноло - [66]

Я молча смотрела на Лулу. Заметив мой взгляд, она произнесла:

— Я тебе серьезно говорю. Вот придет курьер с десертом — увидишь. Когда я буду с ним расплачиваться, смотри и учись. Спорим, он пригласит меня на свидание?

Я не знала, как реагировать, но, не желая задеть ее чувства, осторожно сказала:

— Ух ты! Спасибо за предупреждение. Конечно, все нормальные ребята действительно западают на тебя. У меня, к сожалению, совсем другая история. По крайней мере, так было раньше. В реальной жизни девушки не беспокоятся о том, что в них влюбилось слишком много народу. Теперь, превратившись в Никки, я начинаю понимать, о чем ты говоришь.

Лулу свирепо засопела.

— А надо бы, черт возьми, беспокоиться! — вскричала она. — И если девушка не думает о последствиях своих действий, то лишь обманывает себя! Нельзя играть с огнем. Это относится ко всем девушкам без исключения. Правильно, Катерина?

Катерина закивала, складывая массажный стол.

— Да-да. Видели бы вы моих бывших мужей, — устало произнесла она.

— Слышала? — возмущенно спросила Лулу. — Не важно, сколько тебе лет — не обижайся, Катерина. И не важно, красотка ты или нет, худая или толстая. Просто ребята так устроены, против природы не попрешь. Они, конечно, не всегда признают, что влюбились. И вместо того чтобы осознать свои чувства, начинают выпендриваться по полной программе. — В этот момент я почему-то вспомнила о Джейсоне Кляйне. — Короче, все, что сказала мне мама, — полная правда и относится ко всем девушкам. Для нас это большая ответственность. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили. Ведь мужское сердце очень-уязвимо, в отличие от женского. Так, Катерина?

— Так, — рявкнула та, с грохотом убирая массажный стол.

— Я, конечно, не знаю, что у вас там с Кристофером, — продолжила Лулу, — но, по-моему, он просто боится своих чувств, вот и отстраняется. Это нормально. Подумай лучше, в чем причина такого поведения?

Я взглянула на мирно спящую Козабеллу, свернувшуюся клубочком на моих коленях. Наш странный разговор уже начинал утомлять. Впрочем, было в Лулу что-то настолько трогательно ранимое, что мне даже захотелось ей поверить. Ее замечательная теория могла бы повысить самооценку любой девушки, которой ее мама сказала бы такие слова. Как знать? Может, ее теория действительно имела смысл. По крайней мере, сама Лулу свято в нее верила. Лично я ни минуты не сомневалась, что все парни влюблялись в нее. Хотя бы чуть-чуть. Похоже, для Никки Ховард такое правило тоже действовало (кроме Роберта Старка). Но как же тогда расценивать утреннюю сцену с Кристофером? Слишком непростая сложилась ситуация.

— Сложно сказать, — задумчиво ответила я. — Моя сестра предполагала, что Кристофер влюблен в Эм Уоттс. Ту, которая погибла в день открытия «Старка», помнишь? Только тогда он понял, что все время чувствовал к ней, но было уже слишком поздно. Эм Уоттс не стало. Не знаю, есть ли смысл в ее словах? Может, и нет. Эм с Кристофером были лучшими друзьями. Она погибла прямо у него на глазах. Моя сестра считает, что теперь его сердце разбито.

Лулу молча переваривала услышанное. Потом она посмотрела на меня, прижав руку к груди. В огромных глазах, делавших ее похожей на Бэмби, стояли слезы.

— Боже, какая романтика! — Она взглянула на домработницу. — Катерина, ты слышала?

Катерина, уже упаковавшая все массажные принадлежности, разбирала холодильник, выбрасывая просроченные упаковки йогурта.

— Угу, — буркнула она.

— Слушай, — проговорила Лулу, сочувственно взяв меня за руку, — еще не все потеряно. Сейчас очень важно установить с ним связь. Покажи, что понимаешь, насколько тяжела его потеря.

Я с сомнением покачала головой:

— Как? Он со мной не знаком. К тому же я теперь супермодель, которая официально представляет «Старк энтерпрайзиз», компанию, косвенно ответственную за смерть его подруги. Я олицетворяю для Кристофера вселенское зло, я — символ всего того, что он ненавидит. Раньше мы с ним потешались над людьми вроде Никки Ховард. Как можно установить с Кристофером связь, если он таких, как я, на дух не выносит?.. Нет, мой случай совершенно безнадежен.

— Для настоящей любви нет ничего безнадежного, — убежденно сказала Лулу, сжимая мою руку. — Помнишь, что я тебе говорила? Дай ему время. Кристофер только что перенес страшную потерю. Его сердце разорвано пополам. Понадобится много любви и терпения, чтобы вернуть этого парня в мир живых. Именно с помощью любви и терпения я вернула тебя. Хоть ты и стала немного странная… зато гораздо приятнее, чем раньше, — торопливо добавила она.

Я вздохнула.

— Ох, не знаю. Хочется тебе верить. Если твоя теория верна и с большой силой приходит большая ответственность, то милосерднее будет оставить его в покое.

Лулу заглянула мне в глаза:

— А что тебе сердце подсказывает, Никки?

У меня на глаза навернулись слезы. Сразу всплыли в памяти слова мистера Филлипса в кабинете доктора Холкомба: «Где именно находится личность, или, если угодно, душа в организме? В мозгу? Или в сердце? Мозг Никки Ховард погиб, и это факт. С другой стороны, сердце-то у нее до сих пор бьется». Потом я вспомнила, как, приложив руку к груди, почувствовала биение сердца. Тогда оно показалось мне таким чужим. Думала — никогда к нему не привыкну. Но я ошибалась. Только мое собственное сердце может болеть так сильно. Так может болеть только разбитое сердце.