Кабельщик - [14]

– Нет, – Паша снова испуганно посмотрел на Андрея. – Нет, шуршание какое-то. Как будто пакетом полиэтиленовым кто-то шуршит.

– Что ты видел? – настаивал Андрей.

– Нет, вы не поймете. Просто не поймете.

– Черт тебя дери! – снова повысил голос Андрей. – Слушай, ты можешь увольняться, можешь уехать из этого города хоть к черту на кулички, но ты обязан сказать мне, что ты видел. Я прошу тебя, – Андрей посмотрел Паше в глаза. – Прошу тебя.

Паша сделал еще две затяжки, его руки уже не так сильно тряслись.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Но я ухожу. Ни к бригадиру, ни к начальнику не пойду и ничего объяснять не буду.

Андрей кивнул. Паша набрал в грудь ледяного воздуха и заговорил.

– Это еще год назад произошло. У меня тогда ни работы не было, ни денег. С армии вернулся и, как кривая затычка, никуда приткнуться не мог. Сначала думал, что все по плечу, а потом, когда меня выперли с нескольких мест, пить начал. Когда начинаешь так жить, вокруг тебя за секунду появляются люди, которых ты неделю назад знать не знал. Но ты почему-то начинаешь с ними тусоваться и потом все идет еще хуже, – Паша схватился за голову. Андрей терпеливо слушал.

– Короче, мы в тот вечер напились, как всегда, и вышли в магазин. Нас четверо было. Не помню уже даже, зачем вышли. И кореш один наш начал на друга моего гнать. Обычная пьяная драка. Мы его на асфальт повалили и били. Я ему ногой прямо в лицо попал. Помню, у него кровь пошла, он встать пытался, а кореш мой ему не давал, – Паша сделал паузу. Казалось, ему не хватает воздуха.

– Он весь уже грязный был, жалкий такой, сопли ручьем, – он поднял глаза на Андрея. – Ну парень этот, которого мы били. Снег кровью измазал, себя. А вокруг ни души не было. Даже окна дома напротив не горели. И тут я зачем-то обернулся. Не знаю, зачем. И увидел, как у самого края тротуара под фонарями стоял бомж и смотрел. Просто стоял и молча смотрел. Обычный такой, типичный бомж с бородой. С полиэтиленовым пакетом в руке, в старом длинном пальто. Он стоял там, опустив руки и смотрел, как мы били того парня. Не убегал, не звал на помощь. Просто наблюдал. И мне так дурно стало тогда. Как будто кто-то другой смотрит на меня его глазами. Я навсегда этот взгляд и образ запомнил. Он у меня долго перед глазами стоял.

Паша сделал еще несколько затяжек. Из-за плоских крыш пятиэтажек в серой дымке поднималось тусклое солнце.

– Я же потом его даже найти пытался. Парня того, которого мы избили. Денег хотел дать. Не знаю. Извиниться что ли. Но ни адреса его, ни телефона не знал. Ну как я еще мог найти его? – Паша снова посмотрел на Андрея умоляюще, словно он мог отпустить ему грехи.

– Так что ты видел? – повторил вопрос Андрей.

– Его, – с черным ужасом в голосе сказал Паша. – Ясно, как потом вас увидел. Он стоял в одной из сбоек и смотрел на меня. Смотрел, как в тот самый вечер. Тот же человек с длинной бородой и пакетом. В старом пальто.

Вдруг Паша посмотрел на двери, ведущие в метро и замолчал. Андрей проследил его взгляд и заметил Сергея.

– Я поеду, – сказал Паша. – Попытаюсь добраться до дома на автобусах. Туда я больше не спущусь, – он бросил окурок в снег и неуверенно ступая, пошатываясь поплелся к остановке. Андрей чувствовал, что видит его в последний раз.

Когда фигура парня скрылась за домами, к Андрею подошел Сергей.

– Что он видел? – спокойно спросил монтер.

– Сам не знаю, – честно ответил Андрей.

– Ясно. Он уже не вернется, да?

Андрей покачал головой.

– В следующую смену все ходим по двое. Завтра будет соответствующий приказ.

– Как ты это мужикам объяснишь?

– Я поговорю с Валей. Он поймет.

Андрей какое-то время смотрел за тем, как медленно падал снег.

– Серег. Думаешь с Пашкой… Ну, как с Ромой будет? Он ведь «это» тоже видел, – спросил Андрей.

Сергей не стал отвечать, но по выражению его лица было ясно, что с парнем он уже попрощался.

***

Пока Андрей ехал до «Заводского» микрорайона, успел несколько раз передумать. Он выбрался из троллейбуса за три квартала до дома шестнадцать. В метро Андрей спускаться не хотел. Он ступал по вмерзшему в асфальт заледенелому снегу и думал о том, правильный ли момент выбрал. Горький опыт пригодился ему и в этом случае. Вечером появляться на пороге квартиры Димы было глупо, Андрей бы вряд ли получил ответ даже на вопрос о том, как его зовут. Утром же Дима скорее всего был в таком состоянии, что попросту не открыл бы ему дверь. Андрей знал, что Дима не заболел. Он был почти уверен, что друг тоже стал жертвой происходящего на станции.

Андрей добрался до тесно прижавшихся друг к другу пятиэтажек. Серые и замерзшие, безликие, с ржавыми балконами дома, почему-то показались ему живыми, жмущимися поближе к теплой дороге. Он нырнул во двор, и засеменил по усыпанной желтым песком дорожке. Дом двадцать, дом шестнадцать. Рассчитывая на то, что правильно помнил номер подъезда, он миновал одинокую сидящую на скамье старушку и дернул дверь. Закрыто. Андрей пожалел, что не поздоровался со старушкой сразу. Он обернулся к скамейке и заговорил таким вежливым тоном, каким только мог.

– Здравствуйте. Простите, у вас нет ключа от подъезда?