Однако свиньи скоро оказались силой, с которой пришлось считаться колонистам. От них страдали посевы и стада. С появлением овец у свиней быстро развилась любовь к свежей баранине, и они стали без стеснения охотиться на ягнят, принадлежавших колонистам.
Раздосадованные поселенцы соединились для защиты от общего врага; возникли целые общества для истребления свиней. Все мужчины, способные носить оружие, принимали участие в этой войне, а государство платило по шесть пенсов за хвост каждой убитой свиньи.
Читателю, незнакомому с условиями жизни, существовавшими в обширных пустынных странах при их заселении, все это может показаться россказнями путешественников. Но, чтобы убедиться, какую важную роль играли дикие свиньи в экономической жизни страны, достаточно познакомиться с колониальными архивами ранней эпохи.
У меня на памяти иск некоего Окслея, иначе Гранта, поданный в местный суд. Это было ходатайство о возмещении убытков, причиненных потерей стада из четырех тысяч ягнят, порученного гуртовщику для продажи. Защита возражала, что, в то время как гуртовщик гнал ягнят на рынок, с гор спустились дикие свиньи и пожрали все стадо. После судебного разбирательства, продолжавшегося несколько дней, суд присяжных оправдал обвиняемого, найдя, что он не имел возможности спасти ягнят, погибших «по воле провидения». Протоколы этого удивительного дела хранятся в канцелярии у судебного регистратора, где с ними может познакомиться всякий желающий. Из этого видно, каким ужасным бичом были в те времена дикие свиньи.
Однако доброе старое время, когда охотник, проснувшись на заре, мог найти дичь чуть ли не у дверей своего дома, — миновало безвозвратно. Свиньи начали переводиться, теснимые надвигающимися волнами поселенцев. Охотник, желающий испробовать свою отвагу в стычке с кабаном, должен отправиться в дикие, ненаселенные места, где свиньи до сих пор встречаются в изобилии.
Дикий новозеландский кабан, водящийся в глубине острова, происходит от домашних животных; однако с течением времени он приобрел некоторые отличительные черты дикого зверя. Поджарый, длинномордый, длинноухий, с подтянутыми боками, вышиною в добрый метр и весом сто двадцать кило, покрытый рыжевато-бурой шерстью и темносерой щетиной, с острым хребтом, крепкой, как железо, кожей и мощными клыками кабан является весьма опасным противником.
Читатель, знакомый с охотой на кабана по экспедициям, которые снаряжают в Индии с участием конных охотников и толпы шикари, и по облавам, предпринимаемым в лесах Европы, где запуганного и наполовину ручного кабана гонят под ружья и стреляют по нем из безопасного места, — найдет в Новой Зеландии совершенно иную обстановку, придающую охоте крайне своеобразный характер.
Животные, встречающиеся в пустынных областях внутренней части острова, по всей вероятности, никогда не видали человека и, не имея понятия о его смертоносном оружии, не выказывают ни малейшего страха. Здесь нет надобности подстрекать животное раной, чтобы заставить его вступить в бой. В большинстве случаев оно бросается в борьбу с горячностью, не уступающей пылу самого охотника.
Лошадей для этой охоты не требуется. Среди изрытых водой оврагов и глубоких, заросших кустами ущелий человек может пробираться, положившись на свои собственные крепкие члены.
Мое первое знакомство с «капитаном Куком» произошло около тридцати лет назад. Встреча была совершенно непредвиденная и, хотя вначале содержала элементы настоящей трагедии, под конец приняла в высшей степени комический характер.
Дело было в начале семидесятых годов. Я предпринял вместе с товарищем, Джимом Блэком, экспедицию в горы. Мы искали золото. Припасов мы захватили с собой на два месяца, но у нас слишком быстро вышел запас «консервированной собачины», и мы остались без мяса. Молодые здоровые люди, с аппетитом, обостренным зеленым простором и свежим горным воздухом, мы не имели ни малейшего желания питаться небесной росой или твердыми, как камень, сухарями с чаем.
Среди валежника и в заросших кустами оврагах было сколько угодно диких свиней. Захватив с собой устарелое кремневое ружье и складной нож, мы отправились в путь, чтобы пополнить свою кладовую запасом свежей свинины.
Наши мечты, конечно, не шли дальше полугодовалого поросенка или небольшой свинки. Мы не собирались охотиться и не имели желания встретиться со старым, сильным кабаном. Полагаясь на свое счастье, мы надеялись добыть дичь без боя. При нашем вооружении и без собак о серьезной схватке не могло быть и речи.
Поднимаясь на холмы, поросшие кустарником, спускаясь в темные глубокие лощины, переползая на четвереньках овраги, усеянные скалами, мы пробрались в места, где полянки носили свежие следы кабанов. На маленькой прогалинке нам попалось три или четыре поросенка и молодых свинки, очевидно, отставших от стада. Пробравшись осторожно в обход сквозь густой кустарник, мы успели убить чудесную молоденькую свинку, не привлекши внимания взрослых кабанов, которые могли бродить поблизости.
Поспешно разрубив мясо и положив его в мешки, мы взвалили их на плечи и пустились обратно к лагерю. Путь наш лежал по дну оврага, в полувысохшем речном ложе. В одном месте дорога огибала вершину высокой скалы; выбравшись из речного ложа, мы стали карабкаться по узкой тропинке. Прямо под ногами зиял провал метров в тридцать глубиной; над нами поднимался отвесный утес.
