Кабальеро плаща и гитары. Том 3 и 4 - [37]
Жесток? М-да. Я и не нашёлся, что ответить. Но всё же попробовал:
— Жизнь не радуга, и не полянка, на которой обитают бабочки и единороги. Она скверная и жестокая штука.
— Я с этим согласна, — кивнула она. — Вопрос в другом. Кто ты?
Я молчал.
— Хуан, есть специальные люди, заточенные под жесть, — продолжила она. — Силовики. Способные убивать, совершать жестокости и прочее. Это особый психотип. Их место там, где они есть — в структурах, охраняющих наш покой; они не заточены на другое.
А есть те, кто заточен. И чтобы соответствовать назначению, они должны быть ДРУГИМИ. Иначе думать, иначе мыслить, иначе мерить эту жизнь. Быть… Добрее?
Пауза.
— Может и не добрее. Но они не должны быть кровожадными костоломами, как первые.
— Я хочу, чтобы со мной был такой человек, — закончила она. — Чуткий. Понимающий. Отзывчивый. Добрый. Помогающий, дающий людям второй шанс. А пока вижу с собой маленького озлобленного зверёныша, натерпевшегося в детстве и потому мстящего всем вокруг. Это неправильно, Хуан.
Она остановилась и развернула лицом к себе, посмотрев мне в глаза.
— Это дорога не в тот конец, не ходи по ней. Да, мама, Сирена, Мишель, тётя Елена потащили тебя по ней; они хотят сделать тебя сильнее, достойным принцессы. Но это обман: принцессам не нужен ТАКОЙ рыцарь. Такой годится только на роль палача, а ни одна здравомыслящая женщина не захочет палача в спутники. Слуга — да. Личный протеже во власти — безусловно. Но только не любимый!
Она приникла, обняла меня… А я снова «завис». Снова не знал, что сказать. И, чувствовал, сам не разгребу эту кашу. Нужен совет мудрого человека.
Вот только где взять этого мудрого?..
Окончился вечер не слишком удачно, если слово «удачно» вообще приемлемо.
Мы немного остыли. Всё выяснили, точки расставили, больше выяснять было нечего, и поэтому просто шли, рука об руку, исследуя жизнь туристической жемчужины. В потаённую её часть, «не для всех», больше не лезли, ограничились стандартной программой развлечения любого неместного. Музыканты. Мемы. Торгашня сувениров всех видов. Продажа экскурсий по город. Продажа направлений на всевозможные экстремальные виды отдыха в атмосфере. Да-да, где ещё привлекать новых клиентов, как не здесь, среди уже приехавших и не знающих, чем заняться, туристов, и местных праздных гуляк?
— А я вот в атмосфере ни разу не была, — поёжилась Изабелла и прижалась ко мне, когда мы рассматривали стенд с проспектами одной из турфирм. — Страшно!
— Ну, предки с тебя пылинки сдувают, понятно, — кивнул я. — Риск для представителя королевской семьи дело такое…
— Ерунда, отпустили бы, — фыркнула она. — Эдуардо, вон, много раз в атмосфере бывал. И Фрейя тоже, но Фрейя по делу, с какой-то инспекцией. Если всё проверить и грамотно организовать, ничего страшного. У нас в атмосфере даже гонки проводят, а тут…
Вздох.
— Нет, самой страшно. Как подумаешь, что эдакая махина навалится на тебя сверху… Что без скафандра раздавит, сплющит круче, чем каблук алюминиевую банку из под воды…
— Сгоришь без скафандра ты раньше, — усмехнулся я. — До того, как раздавит.
— Это спорный вопрос, — покачала она головой, и тему закрыли. Действительно, спор о том, что раньше, сгорит или раздавит — это как вопрос, что возникло первее, яйцо или курица.
— А Сильвия летала на дельтаплане, — для чего-то сказал я. Чтоб позлить, наверное. «Дорогая, если я «не такой», «не тот» рыцарь, отпусти. Я тут же найду ту, для которой буду «такой».
Изабеллу перекосило. Даже дышать стала тяжело. И следующие метров двести шли молча.
Наконец, остыв, она выдавила:
— Если надо будет, я тоже так сделаю. И в атмосферу выйду, и на дельтаплане полетаю. Но если не надо — не буду. Я не рисковая. Это плохо?
— Потому и не хочешь, чтоб рядом с тобой был тот, кто постоянно рискует? Что сама не такая?
Пожатие плеч.
— Возможно. Я об этом не думала.
Снова помолчала, о чём-то задумавшись, нахмурила брови. Наконец, выдала:
— Хуан, раз уж мы о таком заговорили о том, о чём так долго молчали… Давай закончим? Эдак выскажем, что думаем, до конца? Высказанная проблема — это путь к решению; даже если звучащие аргументы не нравятся, всё равно лучше их сказать. Не находишь?
Я лаконично кивнул:
— Давай.
— Я долго думала, и… Мне кажется, если ты не станешь добрее, не станешь прежним, у нас ничего не получится. Я другая, не такая, как твои девочки из корпуса. И не смогу жить рядом с палачом.
— А твой идеал — благородный рыцарь, — поддел я, вкладывая в слово «благородный» иронию. Но её не пронял.
— Да. — Кивок. — Благородный рыцарь, как бы пафосно это ни звучало.
— В чём же должно выражаться это благородство?
Она скривилась.
— Ну, например… Например, смотри. Скольким людям из расстрельного списка Кастро ты дал второй шанс? Дал возможность измениться?
Опять двадцать пять! Я про себя выругался.
— А должен был?
— Хуан, я думаю, что не все из них были оскотиневшиеся ублюдки. Наверняка были и люди, совершившие что-то случайно. Да, их в итоге тем или иным способом откупили, «отмазали», их дела закрыли, но это не значит, что они не раскаиваются.
— Братца вспоминаешь? — усмехнулся я.
— И его тоже, — с решимостью в голосе ответила Бэль. — Да, он задавил тех людей. Я не оправдываю его. Но есть такая вещь, как раскаяние. Он никогда больше не допустит подобного, и сделает всё, чтобы никто из друзей, а их у него много, не повторил его ошибку. Он изменился после того случая, Хуан. И, думаю, много ошибок после этого НЕ сделал. Таких, от которых бы снова пострадали люди.
Рома — типичный раздолбай из категории «ребёнок до старости». Несмотря на свои почти тридцать лет, живёт один, ни на какой работе надолго не задерживается и ничего в жизни не хочет. Пьянки-гулянки, порнушка на ноуте и любимое фэнтези в ридере. Но всё меняется, когда, умирая за монитором, он оказывается в теле юного графа в магическом средневековом мире. Магический мир это, конечно, здорово, а быть в нём графом — вообще нечто… Но теперь на Роме лежит такая непривычная штука, как ответственность за жизни тысяч зависящих от тебя людей.
Война. Твоя феодальная обязанность, как защитника населения огромного пограничного графства. Бесконечное кровопролитие, в котором враги не заканчиваются — победив одних, ты вынужден без перерыва и отдыха выступать против следующих, ибо все в мире пытаются проверить тебя, юного графа, на прочность. И когда ты вконец отупеешь от монотонной многодневной скачки, когда звук трубы не вызывает даже раздражения, а вид крови, кишок и мяса перестаёт рождать хоть какие-то эмоции, когда наваливается апатия и хочется лишь лечь и умереть — только истории о древнем выдуманном сказочном ордене, безмерно чуждом местным реалиям, но таким родным им по духу, поддерживают в тебе желание держаться и сражаться дальше.
Старый граф умер и раздолбай Рома по прозвищу Лунтик, попаданец в тело его сына, должен занять место его сиятельства. Но в средневековье чтобы стать графом недостаточно родиться сыном графа; вначале ты должен доказать, что достоин этого. Работа феодала не только пить вино на пирах и мять крестьянок. Работа феодала это постоянная непрерывная война. С врагами. С друзьями. С разбойниками. С мятежными городами. С едящими человечину орками-степняками. С соседями. С баронами-дезертирами. С ударившими в спину предателями, и иногда даже с собственным королём.
Война. Твоя феодальная обязанность, как защитника населения огромного пограничного графства. Бесконечное кровопролитие, в котором враги не заканчиваются — победив одних, ты вынужден без перерыва и отдыха выступать против следующих, ибо все в мире пытаются проверить тебя, юного графа, на прочность. И когда ты вконец отупеешь от монотонной многодневной скачки, когда звук трубы не вызывает даже раздражения, а вид крови, кишок и мяса перестает рождать хоть какие-то эмоции, когда наваливается апатия и хочется лишь лечь и умереть — только истории о древнем выдуманном сказочном ордене, безмерно чуждом местным реалиям, но таким родным им по духу, поддерживают в тебе желание держаться и сражаться дальше.
День. Я — восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком. Ночь. Я — кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы. В латинском секторе меня зовут Хуан, и я — проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой.
Сам я к спорту отношения не имею, так что несогласные со мной не трудитесь метанием тапок, валенок, и тем более чем-то по увесистее, всё равно не добросите.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.
Книга Первая. Что делать, если ты всю свою жизнь считала себя не тем, кем ты являлась? Разумеется, начать действовать. Пуститься на поиск новой жизни, по пути умудрившись спасти эльфийского принца и будущего императора. И в этой теплой компании отправиться поступать в магическую школу. А там, по пути, еще и принцессу драконьей Империи с собой прихватить. И кто сказал, что все будет плохо? Если за тебя само Создатели мира, значит, по определению, все будет хорошо!
Научно фантастический рассказ. Посвящается первому космонавту Земли — Юрию Гагарину.
Если и вам нравятся приключения, фэнтези, любовь, мистика, то приглашаю вас прочесть роман "Книга Равновесия". Тут вы найдете и захватывающий сюжет, и накал страстей, и тонкий психологизм, кто захочет, тот отыщет глубокие мысли и идеи о личном, и о глобальном. Конечно, скорее такое произведение будет интересно больше женской аудитории, потому что главная героиня - женщина и повествование ведется от первого лица! Если заинтересует и мужчин, что ж, добро пожаловать в такой знакомый и обыкновенный, но одновременно странный и загадочный мир "Книги Равновесия".
Филипу, молодому адвокату из Питера, совершенно случайно, в руки, попадает необычный дневник. В нем описывается, трагедия Трех миров. Не близкий путь, до спасительной планеты. Раскол рас. Возникновение тайного общества, хранившее на протяжении семи тысячелетий, удивительные знания о происхождение людей.
Третья часть «Телохранителя» (Золотая планета-6)Ред. от 4.4.2014. Аннотация в разработке.
XXV век. Венера, космическая империя, блистательная держава, корабли которой держат в страхе весь мир. Планета, где под слоем адской атмосферы процветают многолюдные города, а в недрах располагаются шахты и перерабатывающие заводы, «кормящие» истощённую Землю. Гниющее государство с полуфеодальной монархической формой правления, где всем заведуют сто аристократических семей и где правительница – всего лишь марионетка в их руках. И задача талантливого юноши – выжить и не сломаться в борьбе с Системой. А заодно найти себя, свой путь в жизни.
Дано: наследная принцесса - 1 штука. Информационная и техническая поддержка старших офицеров корпуса и руководства клана Веласкес - 1 штука. Теоретические познания технологии манипулирования - 1 комплект. И, наконец, мое природное обаяние.Задача: охмурить её высочество инфанту, сделав возможным влияние на её поступки и решения в долгосрочной перспективе.Осложняющие факторы... ...Практически всё. Проще перечислить, что НЕ осложняющий фактор.И не важно, что по условиям задания я - парень из "трущоб". Не важно, что она считает меня ультралевым радикалом, антимонархистом.
Вторая часть «Телохранителя» (Золотая планета-5). Редакция авторская, от 5.04.2014Пристрелка и обкатка позади, но настоящее обучение только начинается. И перед Хуаном сразу же встают казалось бы неразрешимые проблемы, как то авторитет в глазах кадровых ангелов, для которых он «зелень», не нюхавшая пороху, презрительное отношение их, бывших детей улиц, к нему, «племяннику королевы», настороженность, как к мальчику. А так же постоянное влечение, с которым ничего невозможно сделать.От того, решит ли он эти проблемы, зависит будущее.