Кабала - [82]

Она гнала машину на запад, в сторону дома, внимательно глядя на спидометр, на встречные машины, на каждый дорожный знак. Выпитое вино молоточками стучало в ее висках, сидя за рулем, Сара сама себе не доверяла. Она переживала один из тех моментов, в которые жизнь укладывается в простейшую схему – «все-это-разумеется-само-собой». С мгновенной, неожиданной четкостью она увидела неразрывную связь всего сущего в этом мире. Киты, приматы, люди – это их голоса разносятся над землей, надеясь быть услышанными, надеясь на ответ. И временами ответ приходит, однако чаще всего – нет.

Последнее слово всегда остается за тем, кто промолчал. На бульваре Сансет Сара остановила машину на желтый сигнал светофора и терпеливо дожидалась, пока красный сменится зеленым. Напротив нее на автобусной остановке сидела женщина, по-видимому бездомная, рядом с ней тележка из супермаркета. В джипе позади Сары четверо подростков орали что-то в окно пассажирам «хонды». Подпирая спиной стену кинотеатра, на расстроенной гитаре бренчал мужчина, изо всех сил пытаясь извлечь из струн мелодию Эрика Клаптона (вряд ли сам Клаптон узнал бы свою вещь – она больше напоминала погребальное песнопение). Люди на улицах, люди в ночи – каждый ждет, за кем же останется последнее слово. И каждый знает – не за ним.

Предварительное слушание было назначено на утро понедельника, всего через три дня после того, как Сара закончила свою работу на съемках, и эти три дня она безраздельно отдала заботам о Белинде.

Марк предпринял две попытки подготовить Сару к тому, что сам он называл «одним из наиболее интересных судебных процессов».

– Это мнение юриста? – поинтересовалась Сара.

– Это просто логика. Что представляет собой этот парень? Лидер религиозной группировки. Значит, Белинда будет выступать в качестве свидетеля – и только в этом качестве ей позволят единственный раз появиться в зале суда. Я хочу, чтобы ты это знала.

До этого момента Сара хранила относительное спокойствие, но слово «свидетель» привело ее в ярость.

– Свидетеля? Да она же жертва, – напомнила Сара брату. – Что, черт побери, у нас за правосудие, если жертву изнасилования называют свидетелем? Она не видела преступление – она ПОСТРАДАЛА от него.

– С юридической точки зрения против Филлипа выступает штат Калифорния. Если позже Белинда захочет возбудить гражданское дело, то тогда против него выступит она лично. Но в настоящий момент это дело штата.

– Какая мерзость, – ответила Сара. – Ничего странного в том, что у нас вся страна какая-то трахнутая. Надеюсь, мне никогда не придется сидеть в жюри присяжных.

– Думаю, тебе не стоит об этом беспокоиться, – заметил Марк.

Ни Сара, ни Белинда не получали больше телефонных звонков с угрозами, которые так трепали нервы обеим. Почта тоже приносила лишь обычные счета, торговые каталоги и, время от времени, номера «Автоклуба», хотя на них никто не подписывался.

Заместителем окружного прокурора, в чьем ведении находилось дело Филлипа, была женщина лет сорока, которая, как сказал Марк, провела на своем веку немало процессов по изнасилованиям.

– Вам повезло, – добавил он. – Попадись вам кто-нибудь с меньшим опытом… Не то чтобы это стало катастрофой, но меня бы это обеспокоило. У Айрис Хэнсли крепкая хватка.

Белинду не беспокоило ничего, и это, казалось бы, должно было обеспокоить Сару, но она так переживала из-за предстоящих событий, что мысленно уже претерпела все грядущие бури, и теперь перед ее взором расстилались спокойные воды, по которым без труда можно будет добраться до заветной гавани – вердикта присяжных «виновен».

Сара сказала Белинде, что заедет за ней в понедельник, в половине девятого утра. Она вошла в ее дом минут на десять раньше и застала Белинду перед зеркалом – та снимала только что наложенную косметику.

– Мне нужно выглядеть консервативной, – объяснила Белинда, втирая вазелин в веки, обведенные полукружьями черной туши. – Не знаю даже, о чем я думала, намазываясь. Чуть-чуть губной помады еще куда ни шло. Но только не красной. – Она набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула. – Для меня это довольно трудная штука – выглядеть консервативной.

– Не думаю, чтобы это для кого-нибудь было просто, – заметила Сара, опускаясь на кушетку в ожидании завершения манипуляций. – Даже для консерваторов. Поэтому-то они вечно смотрятся такими натянутыми. Ты в состоянии представить себе стресс, вызванный необходимостью подобрать себе гардероб, который одобрила бы Пэт Бьюкенен? Неизвестно даже, куда отправляться за покупками.

Через несколько минут Белинда вышла из ванной – прямые волосы мягко обрамляли ее лицо, никакого геля, никаких локонов, простая мальчишеская прическа, придающая всему ее облику детскую невинность. Ни следа косметики, за исключением бледно-розовой помады на губах. Одета Белинда была в строгий темно-сливового цвета костюм, приобретенный в магазине Энн Тэйлор с одной только целью: соответствующим образом выглядеть в суде.

– Сара, – Белинда опустила в сумочку бумажник, – а где это говорится «Мне отмщение, и Аз воздам»? В Ветхом или в Новом Завете?

– Не знаю. Наверное, в Ветхом. По-моему, в Новом Господь уже настроен куда добрее. А зачем это тебе?