К югу от мыса Ява - [5]

— Но… но как это к вам попало? Неужели случайно?

— Уверяю вас, случайность здесь ни при чем. Я пять лет потратил, чтобы получить эти материалы: ведь далеко не все японцы неподкупны. Я сделал все, чтобы получить документы своевременно, а вот с местом вышла промашка. Поэтому я здесь.

— Эти документы… Им же цены нет, сэр. — Как бы взвешивая в руке фотографии, полковник уставился на Фарнхольма невидящими глазами. — Это… это… во имя всего святого подумайте об Австралии. Наши люди должны получить эти документы… Нет, просто обязаны!

— Совершенно верно, — согласился Фарнхольм. – В том-то все и дело! — Он потянулся за пленками и фотографиями и начал аккуратно укладывать их обратно в водонепроницаемые карманы пояса. — Так что теперь вы, надеюсь, понимаете мое беспокойство по поводу… м-м… самолета? — И, застегнув молнии на карманах, прибавил: — Уверяю вас, это тревожит меня как ничто другое.

Полковник, ничего не сказав в ответ, только кивнул.

— Значит, говорите, не осталось ни одного самолета? — настойчиво спросил Фарнхольм. — Даже самой захудалой развалины?… — Заметив отчаянное выражение на лице полковника, он было осекся, однако затем продолжил: — А как насчет подводной лодки?

— Ничего не осталось. — Полковник занервничал. — Даже ни одного торгового судна. Последние — «Грассхоппер», «Тьен-Кванг», «Куала», «Кэтидид», «Дрэгонфлай» и несколько небольших каботажных судов покинули Сингапур еще прошлой ночью. И уже не вернутся. Но им не пройти и ста миль: над морем постоянно кружат японские самолеты. На этих судах полно женщин, детей и раненых. И большинству из них, боюсь, суждено утонуть.

— Что ж, неплохая перспектива по сравнению с японским концлагерем. Поверьте, полковник, уж я-то знаю. — Фарнхольм закрепил пояс на животе и вздохнул.

— Боже мой, зачем вас вообще сюда занесло? — с горечью спросил полковник. — Почему вы выбрали именно Сингапур? Неужели не знали, что здесь творится? Кстати, как, черт побери, вам удалось сюда попасть?

— Приплыл из Банджармасина, — коротко ответил Фарнхольм. — На «Кэрри Дэнсер», самой убогой из посудин, которым когда-либо отказывали в свидетельстве на годность к плаванию. Капитаном на ней один прощелыга по имени Сайрэн — довольно опасный тип. Точно не скажу, но мог бы поклясться — он из тех англичан, которые работают на япошек. Сначала объявил, что поведет судно в Кота-Бару, Бог знает зачем. А потом вдруг передумал и взял курс на Сингапур.

— Передумал?

— Я ему хорошо заплатил. Благо, деньги не мои. Я думал, в Сингапуре безопасно. Я был на севере Борнео, когда услышал по радио, что пали Гонконг, Гуам и Уэйк – так что пришлось сматывать удочки. Прошел не один день, прежде чем я мог послушать свежие новости, — уже на борту «Кэрри Дэнсер». Единственным приличным местом на этой посудине была радиорубка. Радист тоже оказался неплохим парнем. Мы торчали на судне уже вторые сутки. Как раз в тот день, 29 января, я зашел в радиорубку к этому парню, Луну, и мы поймали сообщение Би-би-си о бомбежке Ипоха. Казалось, японцы наступают черепашьим шагом, и мы вполне успеем добраться до Сингапура, где я бы мог пересесть на самолет.

Полковник понимающе кивнул:

— Я тоже слышал это радиосообщение. Интересно, какой болван его придумал? На самом деле, сэр, японцы захватили Ипох месяцем раньше. А 29 января они уже были в нескольких милях к северу от дамбы. — Он покачал головой. — Кошмар, да и только!

— Это еще мягко сказано, — проговорил Фарнхольм. — Сколько еще времени у нас в запасе?

— Завтра придется сдаваться. — Полковник уставился на свои руки.

— Завтра?!

— Мы проиграли, сэр. И тут ничего не поделаешь. К тому же не осталось воды. Взорвав дамбу, мы уничтожили единственный трубопровод, протянутый с материка.

— Да уж, нечего сказать, толковые ребята понастроили здесь укрепления, — неприступная крепость, похлеще Гибралтара и все такое. Боже, ну прямо с души воротит! — Генерал презрительно фыркнул и поднялся с кресла. — Придется поспешить назад, на старушку «Кэрри Дэнсер». Да поможет Господь Австралии!

— «Кэрри Дэнсер»?! — Полковник изумленно воззрился на генерала. — Да ведь через час после наступления рассвета, сэр, от нее ни черта не останется. Говорю вам — японские самолеты кишмя кишат над проливом.

— А вы можете предложить другой выход? – устало спросил Фарнхольм.

— Прекрасно вас понимаю, но, даже если вам повезет, где гарантия, что капитан доставит вас туда, куда нужно?

— Гарантии никакой, — признался Фарнхольм. — Но у него служит довольно смышленый голландец по фамилии Ван Эффен. Вдвоем нам, может быть, и удастся наставить уважаемого капитана на путь истинный.

— Возможно, — согласился полковник, но тут же спохватился: — Но где гарантия, что он вообще будет ждать, когда вы соизволите вернуться на борт?

— Вот она, — Фарнхольм пнул лежавший у его ног потертый саквояж. — Сайрэн думает — здесь полно бриллиантов. И то верно: я отдал ему несколько камешков в виде платы за проезд. Так что пока он считает, что в один прекрасный день сможет меня ограбить, он будет относиться ко мне, как к родному брату. Он думает – я старый спившийся распутник, проматывающий состояние. И мне пришлось стараться вовсю, чтобы… э-э… не разуверить его в этом.