К востоку от Берингова пролива - [22]
Не отсюда ли, не с той ли поры и пошло аляскинское сельское хозяйство?
Подвластна Юкону
Остается рассказать о центральной, внутренней части Аляски. На севере ее ограничивает хребет Брукса, на юге — Аляскинский хребет, а главной местной достопримечательностью можно считать полноводный и норовистый Юкон. Юкон как бы нанизывает на себя всю эту область, он же рассекает ее пополам, забирается своими притоками далеко вверх, в окружающие горы, бурлит в скалистых теснинах и широко, вольготно течет среди низменных берегов. Ельники, тополевые и березовые леса обрамляют реки, отчего летом в этом краю преобладают два цвета — голубой — цвет воды и неба — и зеленый. Осенью и вода и небо становятся сизыми, а зелень в рощах сменяют золото и багрянец. Летние дни здесь безоблачны и часто жарки. Зимой стоят жгучие морозы, землю устилает глубокий, сыпучий снег.
В этой части Аляски есть города, пролегли дороги, здесь протянулся Трансаляскинский нефтепровод. Но остались пока большие пространства глухой тайги, кормилицы индейцев-атацасков, искусных охотников и рыбаков.
Не миновала этот край «золотая лихорадка». По Юкону, теперь пустынному, когда-то шел путь к Клондайку, и на реке было тесно пароходам и баржам, лодкам и плотам.
Вблизи Фэрбенкса самолет пересекает большую реку Танану, приток Юкона. «Танана, Танана…» — вертится в голове очень знакомое слово. Ну конечно, это же из северных рассказов Джека Лондона!
Позже мне встречались названия и других связанных с Джеком Лондоном мест. Находятся они в разных частях Аляски и в Канаде, но большинство их привязано к Юкону. При встрече с ними невольно вспоминались герои книг писателя Ситка Чарли и Мэйлмуд Кид, сильные духом и преданные в дружбе, и их верные подруги-индеанки, и персонажи отрицательные, жадные и бесчестные деляги…
Юкон и Джек Лондон… Как нечто единое, цельное воспринимал их и советский летчик Маврикий Слепнев, побывавший в центральной Аляске весной 1930 года.
«Нам отвели помещение, — писал он. — Это была почтовая гостиница. Внизу собрались все жители местечка. Мы окунулись в столь известную обстановку рассказов Джека Лондона. Все разговоры вертелись вокруг того, сколько золота дают сто фунтов породы и на какой глубине вечной мерзлоты. Были люди, говорящие по-русски, потомки старых русских аляскйнцев. Пришли и несколько индейцев, «настоящих» североамериканских индейцев. «Настоящие» индейцы были в костюмах и галстуках и тоже разговаривали про золото…»
Как считают сами аляскинцы, эти впечатления можно было бы отнести и к нашим дням. Разве что стали гораздо реже встречаться здесь люди, знающие русский язык.
Юкон — это поселки Клондайк и Сороковая Миля, Дэя и Доусон, это Индейская река и ручей Гендерсона. На берегу ручья Гендерсона в Канаде, примерно в двадцати пяти километрах от впадения его в великую реку, обозначен участок номер двадцать пять. Участок этот когда-то застолбил Джек Лондон. Совсем недавно, в середине шестидесятых годов, здесь нашли хижину, на стене которой сохранилась сделанная карандашом надпись: «Джек Лондон, старатель, писатель». В ее тесных стенах он провел зиму 1897/98 года, здесь заболел цингой и отсюда отправился вниз по Юкону к «соленой воде», на Встречу с людьми, со славой.
У истории с хижиной есть продолжение. Поскольку претендовали на нее США и Канада, она была разобрана и бревна поделены пополам между двумя этими странами. Из них с добавкой новых бревен построены теперь две хижины — одна в Доусоне и другая в Окленде, на родине писателя.
…Был он белокур, строен, в глазах его словно Голубело яркое весеннее небо. Ему тлел тогда двадцать первый год, за спиной осталось уже больше половины бурно прожитой жизни. Таким он попал на Юкон. Лондон пришел сюда вместе с толпами золотоискателей В самый разгар «золотой лихорадки». Но привела его в эти края, наверное, не столько жажда богатства, сколько желание пережить те радости и невзгоды, что дает человеку Север, увидеть настоящих людей, мужественных, прямых, благородных.
Конечно, многое изменилось с тех пор. Восемьдесят с лишним лет — срок значительный в нашей быстротекущей жизни. И на Аляске, и в Канаде, там, где с трудом пробирались старатели, выросли большие города, пролегли автомобильные дороги, сюда можно быстро попасть на самолете. А Дэя и Фортимайл (Сороковая Миля), Серкл-Сити, Сент-Майкл, во времена Лондона главные очаги цивилизации на Юконе, пришли в запустение, превратились в «призраки» (так их называют современные американцы), а то и вовсе исчезли, бывшие улицы их заросли лесом. Упряжки собак — гордость прежних северян — во многих местах уступили место трескучим мотонартам. Однако многое осталось таким же, и прежде всего сама природа.
Писатели бывали в этих краях и до Джека Лондона, И после. Были среди них и большие художники. Но далеко не каждому удалось подметить на Севере главное, далеко не каждое повествование о нем оказалось таким живучим.
В аэропорту Анкориджа в пестрой толпе выделялись два пассажира. Они шли, согнувшись под бременем громадных рюкзаков. Может быть, чтобы пресечь расспросы любопытных, путешественники написали на рюкзаках большими буквами: «Чилкутский перевал — Юкон». Мне пояснили, что множество туристов ступают теперь на тропу клондайкских золотоискателей, поднимаются, подобно этим двоим, на знаменитый Чилкутский перевал, а затем, как и Джек Лондон, по бурным рекам и системе озер добираются до Юкона. Все более модными становятся в Америке и зимние путешествия в верховья Юкона и на его притоки — в «Белое безмолвие»… И я думаю, навеяна эта мода в значительной мере Джеком Лондоном, его рассказами.
