К востоку от Берингова пролива - [15]

Современные аляскинские китобои — это жители острова Св. Лаврентия (здесь находятся два поселка — Гамбелл и Савунга), поселка мыса Хоп, но главным образом Уэйнрайта и Барроу, расположенных на побережье Чукотского моря.

В Барроу охота на китов до сих пор считается наиболее достойным мужским делом и главным образом событием года. Первые киты появляются в этом районе в апреле, и тогда китовая тема затмевает все остальные. Многие местные жители берут отпуск, чтобы присоединиться к одной из китобойных артелей, — здесь (а в Барроу ежегодно организуется их несколько десятков) либо в одном из соседних поселков — или, на худой конец, быть «на подхвате» у китобоев: помочь вытащить умиак, погрузить его, а если пригласят, то принять участие и в разделке кита.

Обычно в нескольких километрах от берега открывается в это время свободное ото льда море. Над водой кружат стаи птиц, и их крики долетают до города. Кромка льда расцвечивается разноцветными пятнами палаток — в них поселяются китобои. В городе начинают явно преобладать женщины и дети. Всю ночь (солнце в это время не заходит за горизонт) слышны голоса, собачий лай, и всюду на возвышенных берегах виднеются наблюдатели, готовые известить земляков своими криками о том, что загарпунен еще один кит. Такую картину застал на Барроу в 1924 году известный датский этнограф и путешественник Кнуд Расмусен. Все это можно видеть здесь и теперь.

«Но так ли необходим нашим эскимосам этот промысел?» — задумываются на Аляске и ученые, и администраторы. В самом деле, в двадцатых — тридцатых годах здесь добывали в среднем по десять китов В год, в шестидесятых — по пятнадцать, а в семидесятых — уже почти по пятьдесят китов (ежегодная добыча чукотских охотников редко превышает два-три гренландских кита).

Современные аляскинские китобои вооружены гарпунными ружьями, оснащают свои гарпуны разрывными гранатами, а с применением более совершенного оружия возрастает количество бесцельно гибнущих животных. Считают, что на каждого доставшегося охотникам кита приходится по крайней мере еще один, напрасно погубленный, погибший от ран где-нибудь во льдах. Принимается во внимание и то, что как раз китобои-эскимосы северного побережья Аляски, ставшие теперь членами корпорации «Арктик-слоул» («Арктический склон»), получают доход от продажи компаниям права добычи нефти на своих землях (не считая дохода от приема туристов). Стадо же гренландских китов (чукотско-аляскинское) вряд ли превышает две тысячи особей, и неизвестно, растет оно или сокращается. Может быть, пора дать ему возможность восстановиться?

У Барроу в связи с его особым географическим положением большая популярность. В 1930 году здесь было открыто почтовое отделение, а с 1960 года на конвертах ставится штамп: «Мыс Барроу. Лаборатория арктических исследований». Почта составляет значительную часть груза, привозимого сюда самолетами, и немалую долю почты составляют конверты с оплаченным ответом, посланные филателистами.

В Барроу шутят: «Штамп почтового отделения — основной продукт нашего экспорта».

Поселок Арктической лаборатории мыса Барроу называют также «Квансетс-сити» («Ангарный город»). Действительно, большинство построек в нем похожи на ангары или на разрезанные вдоль большие бочки. Снаружи они покрыты гофрированным железом, изнутри обшиты деревянными панелями. Чувствуется уже по форме домов, что проектировщики учитывали капризы арктической природы. Двери сделаны под самыми крышами «ангаров». Кроме того, и на крышах есть люки. Значит, в дом можно попасть и после сильной пурги, при больших снежных заносах. Провода и все трубы — отопления, водопровода, канализации — сосредоточены в общей панели, поднятой на высоких столбах и проходящей над крышами домов.

Лаборатория принадлежит военно-морскому флоту США, но в ней работают и ученые, приезжающие сюда из разных институтов и университетов: биологи, географы, геофизики, океанологи. В СССР хорошо известны проводимые здесь исследования, например по Международной биологической программе.

Одно из направлений в деятельности лаборатории — показ ее туристам. Заместитель директора этого учреждения доктор Ундервуд (у него черная шкиперская бородка и походка враскачку, как у бывалого моряка) ведет нас на опытные площадки, заложенные в тундре, к вольерам, где содержатся волки, песцы и даже большой белый медведь, доказывает лабораторные помещения, библиотеку. Расставаясь, мы благодарим его за потраченное на нас время.

— Ах, если бы вы были единственными экскурсантами! — говорит, грустно улыбаясь, доктор Ундервуд. — Ведь летом на меня сваливается по нескольку групп в день! — Очевидно, он имел в виду туристов, которых привозит на мыс Барроу компания «Виен».

Край, омытый дождями

Юго-восток Аляски — узкая полоска суши; с одной стороны она граничит с территорией Канады, с другой ее омывает Тихий океан. Эту часть штата с множеством глубоких фьордов и высоких гор с бесчисленными островами и величественными ледниками (один из них, ледник Маласпина, превышает в ширину сто километров) назвали за ее форму «Ручкой от сковородки». Юго-восток Аляски — это труднопроходимые леса с густым ковром папоротников, мхов и лишайников под сенью деревьев, с елями-гигантами в два, а то и в три обхвата и шумные водопады на прозрачных реках и ручьях.