К вопросу о миражах - [56]

— Так как брать-то их будем? — спросил Санин.

Все замолчали, поглядывая друг на друга, возникла долгая пауза.

— Значит, так, — сказал Женя, — подставлять нам специально никого нельзя — это факт, а если сыграть сценку не с вымышленными героями, а с настоящими?

— Ты чего несешь, Женя? — удивленно спросил Сергей.

— Погоди, Серега, мысли бегают вокруг всякие, — ответил Кудрин.

— Смотри, чтобы не убежали, — посочувствовал Санин.

— Идея! — воскликнул Женя. — Слушайте меня внимательно. У меня есть один знакомый директор большого универмага на Варшавке; подворовывает, конечно, но нигде пока не прокололся, а так вполне нормальный мужик, да еще и член партии. Так вот, этот Голубинский Михаил Матвеевич имеет передо мной должок. Несколько лет тому назад так называемые коллеги по работе решили его подставить, чтобы спихнуть с хлебного места. Они все так грамотно сделали, что сидел бы он сейчас где-то очень далеко, там ущерба от кражи было тысяч на пятьдесят. Мы тогда размотали это тяжелейшее дело, и Голубинский тогда говорил, что обязан нам своей жизнью. Но это — преамбула, главное состоит в том, что можно с ним поговорить и, если он пойдет навстречу, инсценировать самим алгоритмику прихода врача на дом, с последующим визитом его жены к алчному невропатологу. Уж к Голубинскому-то ну наверняка придет на дом этот же терапевт.

— А если квартира Голубинского не находится на участке нужного нам терапевта, то может другой врач прийти, — проговорил курсант.

— Да нет, насколько я помню, он живет как раз в этих же домах, — ответил Женя.

— А Голубинский согласится, чтобы его жена была приманкой? — спросил Санин.

— Так я же уже сказал, что заключительный акт этой пьесы можно сыграть только с его согласия, — пробурчал Кудрин.

— Понимаете мужики, — с запалом продолжал он, — тогда может получиться все естественно. Например, Голубинский накануне объявляет жене, что все драгоценности они теперь будут хранить в каком-то определенном месте. Та, естественно, ничего не знает о нашем уговоре, и у нее в мозгу эта информация запомнится, поэтому, когда Колобко будет в момент гипнотического сна выпытывать, где лежат ценности, она честно все расскажет, ну а дальше — дело техники.

— Ну а теперь главное, — сказал Санин, — каким таким образом должна заболеть жена Голубинского?

Воцарилось молчание, все смотрели снова друг на друга и не знали, что сказать.

— Да, без этого вся наша конструкция разрушается, — задумчиво произнес курсант.

— А давайте сделаем так, я завтра утром встречусь с Голубинским, и, может быть, он что-нибудь придумает, — проговорил Женя.

На этом и решили, было уже поздно, все устали и разошлись.

Домой Женя ехал в полупустом троллейбусе и пытался, как мог, переключиться на другую тему. Он вспомнил о Леночке, с которой его познакомил Костя Малахов, как они договорились встретиться у кинотеатра «Ударник», но вечернее совещание, затеянное руководством, спутало все планы, и он не пришел. Леночка обиделась и сказала, чтобы он больше ей не звонил. А Юля, с которой он познакомился на дне рождении коллеги, целый час ждала его у входа в парк культуры Горького, где было назначено их свидание. Опять же — срочный выезд на место происшествия также сломал все его планы, и Юля тоже отшила его, сказав по телефону обиженным тоном все, что думает о нем.

— Да, подумал Женя, уткнувшись носом в окно троллейбуса, — ну и работенка у меня, никакой личной жизни!..

Утром, придя на работу, он сразу пошел к начальнику отдела и поделился с ним выработанной накануне схемой действия. Стуков не без сомнений дал согласие на эти действия, и, созвонившись с Голубинским, Женя подъехал к универмагу. Тот встретил Кудрина как старого товарища и пригласил к себе в кабинет. Женя в общих чертах рассказал ему о цели приезда и о деле, которое он расследует. Когда он подошел к моменту реализации дела и роли Голубовского и его жены, Михаил Матвеевич, немного подумав, сказал, что в их возрасте много разных болячек начинают появляться. Так, его жена уже несколько лет страдает радикулитом, а сегодня, например, она с большим трудом пошла на работу. Голубинский немного подумал и согласился помочь Кудрину.

— Значит, так, Михаил Матвеевич, — сказал Женя, — сегодня вечером в разговоре по поводу болей у нее в позвоночнике подтолкните свою жену к вызову врача на дом. После того как придет врач, — продолжал он, — соберите вместе с супругой ценные вещи и положите их в укромное место.

— А, я понимаю, — сказал Голубинский, — нужно, чтобы у нее в голове четко отложилось, что ценности спрятаны в определенном надежном месте, и тогда при воздействии гипнотизера она могла ему об этом четко сказать.

— Ну конечно же, Михаил Матвеевич, — ответил Кудрин, — вы все отлично понимаете. Я уверен, что через несколько дней, когда она пойдет в поликлинику закрывать бюллетень, ее направят к невропатологу. А на следующий день мы с коллегами с раннего утра будем в вашей квартире ждать этого невропатолога.

Женя поблагодарил Голубинского за содействие, и они договорились созвониться после прихода в квартиру терапевта.

Почти весь следующий день Кудрин думал только о приходе врача на дом к Голубинскому и постоянно смотрел на часы. Уже под вечер тот позвонил и сказал, что вчера они с женой припрятали ценности в сумке в ванной комнате, а сегодня жена вызвала врача на дом, и приходила терапевт из районной поликлиники Светлана Ивановна. Она выписала лекарства и талон на прием к ней через четыре дня.