К вопросу о добре и зле - [45]

— Неужели прямо из-под венца! — Дамон смотрел на нее, удивленный такой откровенностью. И обезоруженный.

— Райнарт психанул и решил стать героем. И стал.

— Смело, — признал он.

— Что именно? — усмехнулась Алагерда.

Темный задумался.

— Все.

— Ну, Райнар в чем-то прав: с моей стороны это было честолюбие и тщеславие — я обладаю сейчас большой властью и силой, я знаю, что проживу гораздо дольше, к тому же оставаясь при этом молодой и прекрасной! — в этом был бессознательный кокетливый вызов.

Дамон улыбнулся, не в силах не ответить на него.

— Конечно, для женщины — последнее особенно важно!

— А разве нет? Для мужчин это не так остро, но и они не жаждут покоряться дряхлости! Ты например не плохо сохранился! — Алагерда окинула его оценивающим взглядом, — Хотя ты же эльф наполовину, и как видно пошел в них. Подумаешь сотня другая лет!

— М-м, — Дамон закинул руки за голову: эта игра его неожиданно захватила, она позволяла чувствовать себя живым! — Никогда не лежал в постели с магессой! Тем более — белой!

— Лежи, — великодушно разрешила невозмутимая Алагерда, и пересела в изножие кровати.

Дамон рассмеялся так, как не смеялся очень — просто невероятно — давно! Потом пристально посмотрел на волшебницу, выразительно выгнув бровь.

Она повела в сторону ресницами, величественно встала и удалилась максимально соблазнительной походкой.

* * *

Райнарт не мог отделаться от мысли о том, что будет дальше. Просто и понятно — оказать милосердие больному беспомощному бродяге… Но Дамон отлежится, к нему вернутся силы. Кто даст гарантию, что жажда мести не поглотит его целиком? Сам Райнарт вряд ли бы устоял! Все-таки в словах Алагерды есть и доля истины: спрятанный в его комнатах маг, отнюдь не невинная овечка, одно вольное баронство чего стоит! С другой стороны, это дело прошлое и по сравнению с заточением в Башне, даже казнь тоже кажется исключительным милосердием.

Вернется ли Дамон за своей убийственной флейтой, останавливающей сердца, или предпочтет затеряться в огромном мире… Вот только что он будет делать? Станет ли бывший повелитель армий и маг наемником, как, в сущности, и сам Райнарт, будет скитаться, гадая за монету или…

Совет не успокоится и будет искать его. Что будет, если рано или поздно они сойдутся не на жизнь, а на смерть? Останется ли он в стороне? Нет, не тот характер. Тогда, — на чьей стороне он будет?

Райнарт был так погружен в будущее, что не сразу обратил внимание на то, что происходило в настоящем. Первой мыслью было, что вернулся Витольд, и не один, а с гостями, так много было лошадей. Но семилучевую звезду, — знак Совета, — на попонах и ливреях слуг, было трудно с чем-либо спутать.

Похолодевший Райнарт бросился наверх и на лестнице столкнулся с Алагердой.

— Почему, Герда?! — рявкнул он, безжалостно тряся волшебницу.

— Отпусти! Мне больно, — она вырвалась и мрачно отрезала, потирая пострадавшие плечи, — Это не я!!! И мне еще предстоит объясняться с Советом на этот счет!

— Тогда кто?!

— Скорее всего Айвор. Эвелина не могла ему не рассказать, а он так предан Витольду… Они же молочные братья… Да какая сейчас разница?!

В самом деле — какая?! И что теперь делать?! Даже если оставить тот факт, что он теперь выглядит бесчестным человеком, не держащим слово, на кону жизнь! Не меньше… А может и не одна!

— Прости, Герда! — процедил Райнарт, — Мне не надо было тебя звать.

— Что уж теперь! Ладно… Что-нибудь придумаю… — отмахнулась встревоженная волшебница.

Она подозрительно посмотрела на решительно настроенного Райнарта.

— Не вздумай, Райнарт! — предупредила Алагерда, — Рандольф уже там. Ему ты не поможешь, а себе окончательно выроешь яму! Радуйся, что не под арестом… И кстати, где наша маленькая принцесса?

Райнарт только выругался, понимая, что она права и отправился искать Мелигейну.

Дамон знал, кто стоит за дверью, ведь на этот раз Рандольф не собирался прятаться. И ждал, — бежать он еще не мог, да и поздно было.

— Вот мы и встретились снова, Владыка Башни, — вошедший белый маг благостно улыбался.

Если бы не это, подобное обращение к поверженному беспомощному и беззащитному противнику, можно было расценить только как издевательство.

— Давно не виделись, лорд Рандольф, — в тоне Дамона прорезались нотки изысканной светскости, — Прошу прощения, что не приветствую главу Светлого совета, как подобает.

— Ах, оставьте! Какие могут быть церемонии, — Рандольф опустился в кресло рядом, где только несколько дней назад сидел Райнарт, обещая темному безопасность.

В крепком белобородом старике почти ничего не осталось от подающего огромные надежды смазливого молодого мага, который когда-то пробрался в Башню. Только синие глаза смотрели так же цепко и холодно. Дамон же напротив, почти не изменился внешне, если не считать седых волос, а вот глаза стали тусклыми и больными.

— Ваше здоровье идет на поправку, я вижу.

— Да, благодарю вас. Однако, долгие беседы еще довольно утомительны.

Казалось, заботливый сосед навещает заболевшего приятеля.

— Действительно, было бы грешно злоупотреблять вашим вниманием!

Рандольф достал из находившегося при нем чехла два небольших предмета из черного с огненным отливом металла: ошейник и наручники, соединенные короткой цепью.