К северу от любви - [2]

— Молодец, — отозвалась она со вздохом и плотно сжала губы, решив больше не разговаривать.

Молчание затянулось минут на двадцать. Волны плескались. Ветер с шумом ерошил мелкие ветки странного кустарника, больше похожего на сорняк, чем на живую изгородь. Неподалеку переговаривались другие отдыхающие, а они молчали.

— Хорошо, — первой не выдержала она. — Ты и правда молодец, Егорушка. Можешь придумать красиво и интересно. И пятерки я получала за сочинения, которые писал за меня ты.

— Вот! — Он поднял правую руку с оттопыренным указательным пальцем. — Я талантлив, признай это. Талантлив во многом. Признай!

— Признаю. — Она закатила глаза и едва заметно качнула головой.

Егор очень любил хвастаться талантами. Только применения им он пока не нашел. И старался не замечать, как это ему мешает. Ему давно бы уже пора было определиться с выбором и двигаться куда-нибудь. А он топтался на месте. Не пошел учиться после школы, потому что не знал куда. Работал много, но часто менял места. Пара месяцев тут, две недели там. Иногда ему и двух дней хватало, чтобы понять — это не его.

Ася такого распыления не понимала в принципе. Но с советами не лезла. Толку-то!

— И я совсем не фантазер по жизни. И преувеличение мне несвойственно. И тот мужик, которого мы с тобой вчера вечером встретили на пробежке…

— Не начинай! — Ася заворочалась. — Егор, это уже переходит все границы. Нельзя в каждом встречном видеть преступника. Убийцу!

— Я и не вижу. Просто его лицо показалось мне очень похожим.

— На кого? На дядю, который кого-то когда-то убил? И чье лицо не сходило со страниц таблоидов десять лет назад? Тебе сколько тогда было, Егор? Хочешь сказать, ты его запомнил?

— Да, — не совсем уверенно отозвался тот.

— Не неси бред!

Ася резко села, дотянулась до своего рюкзачка, порылась в нем, достала вторую бутылочку воды. Открутила крышку и начала пить мелкими глотками.

Если честно, то их детская дружба, которая, как она надеялась, перерастет с возрастом во что-то серьезное и глубокое, так ею и осталась и постепенно начала ее напрягать.

Егор то ли чего-то не догонял, то ли умело косил под дурака. Мог, как в десять лет, поднять тему своих симпатий, в число которых она не входила. Мог начать критиковать ее внешние данные, не понимая, что теперь это совсем неуместно — им не по восемь лет. Мог и вовсе начать переодевать при ней мокрые плавки. Совершенно не стесняясь и не отворачиваясь. Делать ему замечания? Смысла не было. Он округлит свои распрекрасные карие очи и спросит:

— Аська, ты дура? Мы же с тобой как сиамские близнецы!

Себя она его близнецом не считала. Как в пятнадцать лет влюбилась в него, так с тех пор и любила, и тайну эту хранила в душе. Любовь ее была крепкой-крепкой, верной-верной, но совершенно бесперспективной. Егор ее как женщину не воспринимал совершенно. Она для него была кем угодно: подругой, сестрой, единомышленницей, но только не красивой взрослой девушкой с возрастающими с каждым годом физиологическими потребностями.

Чертова ситуация! Что с ней делать? Открыться ему? Рассказать все о своих бессонных ночах, редких слезах в подушку, покусанных губах от ревности? Нет. Нельзя. Это может его оттолкнуть. И вряд ли заставит задуматься. И вообще вряд ли поможет Егору взглянуть на нее другими глазами. Она для него друг, не более.

Ей придется самой как-то с этим справляться. Просто необходимо что-то сделать со своей дурацкой любовью. Попытаться от нее как-то избавиться, забыться. Может, следовало принять наконец предложение Виталика Сушилина? И сходить с ним куда-нибудь?

Виталик был бравым парнем. Высоким, сильным, симпатичным. Он очень давно навязывал себя Асе. Она даже не смогла бы сейчас вспомнить, сколько лет он к ней пристает. Первый раз, кажется, это случилось еще до того, как он ушел в армию. Потом когда вернулся. Потом уже после того, как отучился в школе полиции. Вернулся в город после учебы и сразу к ней: с букетом, с тортиком, с коньяком. Мачеха зарделась, отец разволновался. Ася осталась спокойной.

Виталик ей нисколько, ну ни капельки не нравился.

Чаепитие прошло вяло. Она пошла проводить его до двери и попросила больше таких сюрпризов не делать. Он поскучнел, молча кивнул, ушел и до недавнего времени не давал о себе знать. До нее докатывались слухи, что он служит в полиции, кажется в ОМОНе. Участвует в силовых операциях. Часто и сильно рискует. Но ее это ничуть не тревожило. Сорванный мозоль на мизинце правой ноги Егора волновал ее куда больше. Туда же могла попасть инфекция! А это чревато последствиями.

Ася покосилась на Егора. Лежа на своем узком полотенце, он смотрел из-под ладони, как она пьет воду, и улыбался.

— Чего скалишься? — Ася подозрительно сощурилась.

— Капли воды стекают по твоему подбородку, шее и тонут в лифчике, — промурлыкал он.

Она опустила взгляд. Действительно, несколько капель соскользнули в ложбинку между грудей. Она даже не заметила. А Егор рассмотрел. Значит ли это, что он…

— И что?

Ася заметно разволновалась. Ей показалось, что в его взгляде присутствует какой-то новый странный интерес.

— Ничего. — Он уронил руку на полотенце и закрыл глаза. — Была бы твоя грудь меньших размеров, это выглядело бы сексуально.