К сердцу Африки - [10]

— Чистая работа! — пробормотал он и дал газ. Задние колеса начали крутиться, разбрасывая гравий, и машина двинулась вперед. — Но они не слишком берегут своих лошадей.

— Что правда, то правда, — охотно согласился я. — И едва ли у них есть механики, которые взялись бы отремонтировать иноходца.

Между тем проказники во весь опор скакали дальше в поисках очередной жертвы, желательно иностранца, который еще не знаком с этими невинными шутками.

Впрочем, в этот день в Бонгор съехалось довольно много иностранцев, над которыми эти шаловливые юноши смогут вдоволь позабавиться. Дело в том, что скоро здесь начнутся торжества в честь одного из здешних султанов. Гости собирались не только со всей округи, но и из отдаленных районов страны, расположенных в четырехстах — пятистах километрах от Бонгора. Они ехали верхом и в повозках или шли пешком, и у всех на устах были предстоящие торжества. Впервые в истории Африки здесь встретятся сразу пять султанов.

Мы сделали остановку возле лагеря, в котором разместились строители дороги. Главный инженер был приятелем Куто, но сейчас, по-видимому, весь лагерь спал, измученный полуденным зноем, и получить у него аудиенцию было не менее трудно, чем у комиссара. Во всяком случае возле дверей глиняного домика, где жил главный инженер, был привязан грозного вида леопард. При виде нас леопард зашипел и показал длинные острые когти.

После того как мы начали бомбардировать дом камнями, из окна вылетела бутылка, а следом за ней — очень звучные проклятия и ругательства, которых наверняка нет в «Учебнике французского языка для туристов». Наконец в окне появилась заспанная, давно небритая физиономия, но, когда главный инженер сообразил, кто осмелился его потревожить, он издал восторженный рев и весьма неосторожно проскочил мимо леопарда, который игриво вырвал клок из его пиджака.

В Бонгоре не каждый день к вам в гости приходят друзья.

Когда мы уже ехали к месту празднества, воздух вдруг содрогнулся от низкого вибрирующего гудения, словно в порт входил океанский лайнер. Но океанские лайнеры не заходят в Бонгор; зато мы увидели нечто гораздо более интересное: султана со всей его разноцветной свитой.

Перед султаном бежали гурьбой старые ведьмы, которые завывали и орали во всю глотку, чтобы спугнуть злых духов. За ведьмами ехали воины, которые разгоняли уже не духов, а простых смертных, дабы они не путались под ногами у монарха. За воинами двигался собственный оркестр султана, а за оркестром танцовщики и танцовщицы. И наконец, сам султан во всем своем царственном величии. Он восседал на огромном иноходце в облачении, разукрашенном множеством красных и зеленых лоскутов, ради чего, наверное, пришлось ободрать немало старинных кресел.

Султан в своих разноцветных одеждах был просто великолепен. Возле султана бежали рабы, которые по очереди несли огромный зонт, тоже сверкающий самыми невообразимыми красками и цветовыми сочетаниями. А чтобы у зрителей еще более рябило в глазах, рабы все время вращали зонтик вокруг своей оси.

Рядом с султаном ехали его приближенные из самых знатных семейств страны. Они тоже были на великолепных иноходцах, которые ассоциировались у меня с закованными в сталь скакунами времен крестовых походов. Позади бежало несколько султанских жен, а за женами ехали сотни всадников, скрытых в облаках клубящейся пыли. И все они галдели и кричали во всю глотку.

Когда процессия скрылась из глаз, а пыль немного улеглась, вдруг воцарилась мертвая, гнетущая тишина. Почему гнетущая? Возможно, потому, что я уже был оглушен этим дьявольским шумом. А возможно, и потому, что и люди, и обычно крикливые птицы просто растерялись при виде всего этого великолепия.

И вдруг новое шествие. Каскады красок, тонов, оттенков… и пыли. Всадники в еще более роскошных одеждах, чем раньше, ведьмы, вопящие еще громче и еще страшнее, и, наконец, сам султан на гиганте жеребце, прекрасном, как Буцефал. Это был самый могущественный из всех султанов — Ре-Бу-Ба из Гаруа. В свите Ре-Бу-Ба всегда состояло не менее двухсот воинов.

Теперь дорога превратилась в одно сплошное облако пыли, и люди замечали друг друга только после того, как сталкивались лбами.

Один раз мы даже въехали в толпу совершенно обнаженных девушек. Нас это несколько ошеломило, так как переход от разодетых в шелка и бархат придворных к этим голым девицам оказался слишком неожиданным. Девушки масса направлялись на праздник в надежде, что, может быть, их возьмут в султанский гарем.

Огромная празднично убранная площадь была полна народу. В воздухе клубились целые облака пыли. На почетном месте под огромными садовыми зонтиками восседали все пять султанов, а вокруг них располагались их первые жены, старые и морщинистые. Тех, кто помоложе и покрасивее, султаны предусмотрительно оставили дома. Однако и мысли, и глаза султанов уже были обращены к юным девам масса, которые тем временем готовились к танцу. Именно они дадут в этом году главное пополнение для султанских гаремов.

Но на этих милых девушек взирали весьма благосклонно не только султаны. Напротив них была сооружена небольшая трибуна, где под маленьким навесом сидел окружной комиссар со своими людьми. Поскольку мы были европейцами, нам тоже были предоставлены места, правда стоячие, на этой трибуне.