К русской речи: Идиоматика и семантика поэтического языка О. Мандельштама - [17]

(‘приказать’) в языке закреплено в таком виде, и приказ сочетается именно с этим глаголом (а не с глаголом сказать или начать).

Языковой план примеров из статьи Успенского безусловно связан с категорией несвободных сочетаний. Рассмотренная строка «И расхаживает ливень», помимо свободного словосочетания расхаживает парень, переосмысляет коллокацию идет дождь, а строки «Омут ока удивленный, / Кинь его вдогонку мне» развивают и варьируют выражение бросить взгляд. С точки зрения исследователя, это обыгрывание устойчивых (несвободных) словосочетаний только подкрепляет главный принцип создания метафоры – замену слова на основе ритмического и фонетического сходства.

С нашей точки зрения, все ровным счетом наоборот. В языке Мандельштама первичным оказывается именно переосмысление несвободных словосочетаний, а изоритмические и фонетически близкие замены – частный (но не основной) принцип реализации базовой установки поэта на работу с языком.

Обыгрывание выражений идет дождь и бросить взгляд строится не на изоритмической и не на фонетической, а на синонимической замене. В коллокации идет дождь глагол понимается буквально и к нему подбирается синоним (если дождь способен идти, он способен расхаживать), а ливень оказывается синонимом слова дождь. Точно так же в коллокации бросить взгляд глагол использован в прямом значении (и раз взгляд можно бросить, его можно и кинуть – синонимия), а взгляд заменяется синонимичным выражением омут ока. Более того, семантическая связь омута и ока подкрепляется фондом несвободных словосочетаний русского языка: см., например, выражение (у)тонуть в глазах, в котором глаза сопоставляются с водным пространством; можно вспомнить также выражение мутный взгляд (разумеется, его семантика не проявляется в тексте – речь идет только о лексической спаянности слов). Поэтому в строке Мандельштама «Омут ока удивленный» исходные несвободные словосочетания (обод ока, утонуть в глазах, мутный взгляд, удивленный взгляд) как бы конкурируют друг с другом за право быть первичной, мотивирующей языковой конструкцией. Одновременно, по-видимому, все эти словосочетания в фоновом режиме активизируются в сознании читателя и делают эту строку, несмотря на ее семантическую сложность, предельно понятной и ясной на интуитивном уровне (к этому вопросу мы вернемся в заключительном разделе книги).

Два примера, рассмотренные в статье Б. А. Успенского как однотипные, в перспективе наших рассуждений оказываются связанными на уровне работы с несвободными словосочетаниями, но разными по своей структуре. Поэтому в предложенной ниже классификации они отнесены к разным классам случаев работы Мандельштама с идиоматикой (см. далее). Вместе с тем пример с заменой «расхаживает ливень / парень» в сферу нашего внимания не попадает, потому что расхаживает парень – свободное словосочетание.

Итак, замены, основанные на принципе ритмического и фонетического сходства, с нашей точки зрения, являются частным случаем работы Мандельштама с несвободными словосочетаниями (поэтому ниже такие замены рассматриваются только тогда, когда «исходная» конструкция может считаться коллокацией или идиомой).

Принцип переосмысления несвободных словосочетаний в поэтике Мандельштама мы считаем ключевым.

Тезисно нестандартный тип работы поэта со словосочетаниями отмечался в статье «Русская семантическая поэтика…»: «Для уровня словосочетаний характерно постоянное нарушение норм лексической сочетаемости (необычайно высока для семантически неотмеченных сочетаний, особенно в позднем периоде), выполняющее ту же функцию создания ощущения „неготовности“, „новизны“, „открытости“, „свободы“» (цит. по: [Сегал 2006: 194]). Однако до сих пор не было проанализировано, как именно устроена эта работа. Наше исследование призвано восполнить этот пробел.

Стоит, однако, заметить, что многие исследователи, обращавшиеся к жанру монографического анализа того или иного стихотворения Мандельштама, часто уделяли внимание языковым трансформациям фразеологического плана языка. Однако системно принцип так и не был описан. В работе мы постарались учесть удачные наблюдения ученых в предложенной классификации, объединив их с собственными наблюдениями.

До сих пор мы говорили о несвободных сочетаниях в целом, теперь конкретизируем, на чем именно будет строиться наша работа. Несвободные словосочетания составляют фразеологический план языка. Хотя, как блестяще показал М. В. Панов в статье «О слове как единице языка», значение каждого слова само по себе фразеологично [Панов 2004: 51–87], в области несвободных словосочетаний обычно различают полные фраземы (или идиомы) и полуфраземы (или коллокации) [Мельчук, Иорданская 2007]. К идиомам относятся такие словосочетания, как бить баклуши, к коллокациям – такие как отдать приказ (см. определения ниже).

Долгое время в лингвистике была принята точка зрения В. В. Виноградова, который выделял три типа несвободных словосочетаний – фразеологические единства, фразеологические сращения и фразеологические сочетания (см. статьи «Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины» и «Об основных типах фразеологических единиц в русском языке» [Виноградов 1977: 118–161]; об истории изучения фразеологии см. также: [Телия 1996: 11–55]). Однако современная лингвистика пришла к более удобной бинарной классификации (отменив фразеологические сращения).