К.Разумовский: Последний гетман - [159]
Верно, хвори донимали графа Кирилла:
– Ноги сдают, голова долу клонится, рука, видишь сам, чарку не держит… Бабы, говоришь? Каки-ие бабы! И сожительницу свою толком не обслужишь… Полно, князь. Вот ты в прежнем фаворе!
– Полно, граф. Фавор не вечен, молодежь вокруг кобенится…
– А бывало-то, бывало!… Ночью карты, а днем бильярд – когда же спалось?
– Да-а, на Дунае-то!… Утром молдаванка, вечером турчанка, а на опохмелку хохлушку подавай. Хохлушки что галушки, духом единым сыть нагоняют. Правда, гетман?
– Хоть давно уже не гетман, а правда твоя, князь: хороши галушечки… бывали!
Посидели при домашней музыке, наскоро для друга Таврического на хорах собранной. А все равно разлюбезной. Под конец и охать перестали. Как помолодели.
Наутро болезное тело, а делать нечего – надо визит отдавать. По всей форме фельдмаршал собрался, даже притопнул пред ступенями кареты, проверяя ноги.
Следовало ожидать, что и князь Таврический форменным образом предстанет. Если не с саблей золотой, высочайше подаренной покорителю Тавриды, так в камзоле парадном, на зависть экс-гетману. Готовился Разумовский к такому предстательству.
И что же?.. Хоть за полдень уже было, Потемкин принял его по обыкновению неодетый, в шлафроке.
– Охо-хо, граф…
– Охо-хо, князь… Я-то постарше, телесами похуже, да при параде, чтоб тебя не обижать… Хоть и тяжко мундир носить.
Вроде как устыдился бывший унтер-офицер, а ныне генерал-фельдмаршал, явившись в ночном колпаке. Но смехом отмахнулся:
– Таковы мы, русичи! Не англичане. Когда мир с турками заключали, они как воронье вкруг нас кружили. Не воюя, кусок себе урвать! Наши в чем придется после боя, хоть в полном неглиже – по такой-то жарище! – а он, лорд проклятый, и на солнцепеке, и середь ночи, при голожопом серале… ха-ха, при всех орденах и белейших перчатках. Да разве бабу-то без перчаток нельзя взять, граф?
– Истинно, князь, перчатки в таком деле ни к чему.
– Вот я и говорю: после бала перчатки скидывают… Да, Кирилл Григорьевич? Я князь Таврический, а ты гетман Московский – бал-то в мою честь дашь?
– Как не дать, Григорий Александрович. Встретим как подобает князя Таврического.
На том и расстались в предвкушении знатного бала.
Гетман не гетман, Малороссийский иль Московский, а истинно вся Москва на Знаменку съехалась. Каждый считал за честь побывать у Разумовского. Балы у него сопровождались такими пирами, что Москва головы свои весь остаток недели поправляла. Да и посмеяться исподтишка хотелось: фаворит, хоть и падающий, приехал – как теперь Разумовский его встретит?..
Бал гремел хорами. Кто помоложе – мазурку выплясывал, кто постарше – котильона[21] дожидался. В соседнем зале столы накрыты. По сторонам несколько буфетов распахнуты. В бильярдной шары пушечными ядрами летали, иногда и вдребезги по цветным витражам окон – после загодя начатого застолья. Под веселый смех убирали осколки, под обычные пересуды друг друга вопрошали:
– Что-то задерживается граф Кирила?
– Хозяин!
– Как красная барышня – прихорашивается… Зря осуждали за медлительность. Не томя особо главного гостя, ради которого и бал затевался, граф Кирила вскоре вышел в полном параде… ночном, надо же! В шлафроке и колпаке набекрень. Кисточкой при каждом шаге помахивает. С распростертыми объятиями герою Тавриды, который был сейчас при всех мыслимых и немыслимых орденах:
– Я, как и вся Москва, приветствую героя Тавриды… и обнимаю!…
Прекрасное зрелище было! Два фельдмаршала обнимались. Оба при полном параде. Правда, один почему-то в ночном колпаке и вроде как неумытый еще с утра?..
Екатерина хохотала:
– Граф Кирила! Мой неподражаемый друг! Истинно так: гордецов зазнавшихся учить надо.
– Маленько, Государыня. Только маленько. Не изволите серчать?
– Серчать? Вы истинный друг и как-то всегда вовремя поспеваете мне на помощь…
Он ехал в Петербург не для того, чтоб разносить сплетни. И уж вовсе не для того, чтоб бить лежачих… Судьба Орлова поучительна, судьба Потемкина-Таврического закатывается, как дождливый вечер, – кто следующий?..
Его это уже не интересовало. Собственная-то судьбина? Долго ль тянуть с такими хворями? Он ждал сочувствия – и дождался:
– Кирилл Григорьевич? Как у вас, у казаков, говорится: мы еще попылим?
– Если Государыня прикажет…
– Приказываю: графу и фельдмаршалу Разумовскому в мое отсутствие оставаться во главе Санкт-Петербурга!
– В вояж изволите?
– Сейчас недалеко. Не Волга, не Крым – всего лишь Вышний Волочек. Ну, может, еще окрестности. Однако ж не торопко буду. Куда спешить, когда в столице остается мой верный фельдмаршал.
– Слушаюсь, ваше величество – и повинуюсь, всем хворобам назло.
Екатерина отбыла в не столь далекое путешествие, а престарелый градоначальник начал попутно улаживать и свои дела. Душа чувствовала, что другого случая уже не представится…
Значит – распродавать?
Братнин Аничков дом – в казну, как обещала Государыня. Никто другой не осилит этот город в городе. Даже старшие сыновья не совладают. Там муравейник полупьяный…
Оставался от старшего брата еще Цесаревин Двор. Не бог весть что, всего лишь память о тех временах, когда здесь жила цесаревна Елизавета Петровна со своим управляющим Алексеем Разумовским. Значит, живите в Бозе – и тоже прощайте… Надо искать покупателя…
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Исторический роман Н. Плотникова переносит читателей в далекий XVI век, показывает столкновение двух выдающихся личностей — царя-самодержца Ивана IV Грозного и идеолога боярской оппозиции, бывшего друга царя Андрея Курбского.Издание дополнено биографической статьей, комментариями.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.