К проблеме педагогической психологии начального обучения в школе диалога культур - [7]
Он был обескуражен ее реализмом и смолк. Но через некоторое время услышал, к великому своему изумлению, как Люся поучает подругу: — А ты и не знаешь? Если бы не живой, разве бегал бы взад и вперед? Видишь — искры: трамвай сердится, хочет спать, набегался за день. Подруга слушает и верит ей ровно настолько, насколько это нужно для данного случая.»
Такое мирное сосуществование противоположных представлений возможно потому, что сознание не задается вопросом об истинности, оно событийно. Ребенок семи — восьми лет больше не соглашается считать одинаково верным и то, что трамвай живой, и то, что в нем моторчик, ему важно знать, «как правильно».
Это «как правильно» означает чаще всего, как говорит мама или папа, как написано в книжке, т. е. само сознание (рождающаяся установка на знание) носит авторитарный характер. Это — позиция Симпличио, героя «Диалогов» Галилея, представляющего авторитарно — эмпирическое знание. Наличие этой позиции хорошо показано в анализе уроков — диалогов по природоведению в книге С.Ю.Курганова: ребенок уверен, что Земля круглая, потому что глобус круглый, потому, что читал в книжке и т. п. С этим же связан и «незыблемый» авторитет учителя, который знает, как правильно — этот авторитет не сравним с авторитетом взрослого для дошкольника и несравним, как правило, с авторитетом других взрослых для первоклассника, потому что учитель для него представляет не конкретного взрослого, а взрослого вообще, является представителем «правильности» в глазах ребенка. «Доверие ребенка к словам взрослого, некритичность в принятии его целей, склонность подражать ему, особая чувствительность к его оценкам на протяжении дошкольного детства растут, достигая апогея к началу школьного обучения,» — пишет Г.А.Цукерман, ссылаясь на исследования Е.О.Смирновой. Это явление проявляется, главным образом, в познавательной сфере (в сфере игры, которая в значительной мере сохраняет свое значение для ребенка, гораздо большим авторитетом пользуются товарищи) и ярче всего обнаруживается на уроках в первые недели школьного обучения, когда ребенок буквально смотрит в рот учителю. Конечно, в значительной степени оно связано с определенной организацией школьного обучения и подготовки к школе, но имеет и серьезные внутренние психологические причины, о которых я еще скажу подробнее ниже.
Эта новая позиция, позиция Симпличио, возникает рядом с сохраняющейся игровой позицией, характерной для дошкольника. Огромный опыт игры с ее отстранением, переворачиванием, усомневанием в, казалось бы, раз навсегда данном, не исчезает бесследно. При традиционной организации обучения эта вторая (игровая) позиция остается за пределами школы, как бы для домашнего употребления, и обе существуют относительно независимо друг от друга в разных сферах, а со временем игровая позиция вытесняется или остается на задворках жизни ребенка. В задачу начального обучения нашей школы входит развитие и укрепление, «выголашивание» обеих этих позиций. При этом игровая позиция должна не просто укрепляться, поддерживаться и развиваться, но должна сталкиваться в одном пространстве (а не просто сосуществовать) с позицией школы, с иерархией, с вопросом «а как правильно». Позиция маленького Симпличио не отвергается, но должна доводиться до культурной позиции отстранением и остранением ее, столкновением с позицией, характерной для играющего дошкольника. Обе эти позиции, эти способы отношения к миру должны в столкновении друг с другом доводиться до взаимного опровержения и взаимного обоснования, и тогда мир становится для дошкольника не (потенциально) ясным, понятным, объяснимым (позиция Симпличио), но и не «настолько странным, что ничему не стоит удивляться» (позиция школьника), а именно удивительным, то есть требующим понимания (ср. то, что говорилось выше о фокусировании этого удивления в некоторых точках.)
Необходимость именно столкновения, сопряжения этих двух установок, характерных для младшего школьника (сохраняющейся установки на сознание, глубоко развитой в дошкольной игре, и рождающейся установки на мышление, которая появляется в форме установки на знание), в ходе обучения, а не просто дальнейшего развития и «выголашивания» каждой из них связана не только с задачами обучения, но и с некоторыми существенными особенностями проявления этих установок у ребенка на переходе от дошкольного к школьному возрасту (и отчасти у младших школьников).
Замечено, что дети в этом возрасте становятся страшными ортодоксами, прагматиками; их мышление кажется гораздо более авторитарным по сравнению с мышлением дошкольника; более скучной, «гладкой» становится речь, исчезает, кажется, богатство фантазии. Это отмечают (часто с сожалением, с ностальгией по утраченному богатству, непосредственности, живости, одаренности, присущих более раннему возрасту) многие наблюдатели. Иногда это объясняется центрированностью на взрослом, иногда — прогрессивными приобретениями (опосредованностью, введением в определенные рамки, растущим умением ориентироваться в практической жизни), иногда — тем, что, дескать, семья и школа с авторитарным стилем воспитания задавила самобытность ребенка, его способность к фантазии и т. п. В контексте разрабатываемой В.С.Библером концепции мышления и сознания можно выдвинуть следующую гипотезу. Выделяясь в качестве самостоятельной на границе дошкольного и школьного периода, установка на мышление на первых порах стремится как бы полностью эмансипироваться от сознания, с которым она была до этого в значительной мере слита, оторваться от него. Но при этом, теряя укорененность в сознании, эта установка на всеобщность, на истинность вырождается для ребенка в установку на «правильность», нормативность, результативность (знаю, что Земля круглая, потому что прочел в книге; знаю, что такое электрический ток, потому что умею включать утюг и т. п.), становится установкой на знание, на рассудок, на умение (а не на разум, познание, понимание). С этим связаны две серьезные опасности, подстерегающие ребенка в этом возрасте — с одной стороны, опасность высыхания мышления до чисто рассудочной деятельности, утраты способности к сомнению, которое подменяется несомненностью внешних подтверждений — авторитетного утверждения, практического успеха и т. п.; с другой стороны, опасность аутизма, полного замыкания в своих фантазиях, когда сомнение подменяется несомненностью ощущений. Реальности этих опасностей много способствует существующая организация обучения, построенного на авторитете и часто невыразимо скучного для ребенка, но сами они, думается, не случайны именно в этом возрасте. Ведь само сознание, его единство как сознания возможно только в интенции на мышление; включения в настоящий момент бытия прошлого и будущего, сосредоточение их в акте также возможно только в «горизонте мышления». без этого напряжения мышлением сознание распадается на отдельные ощущения, эмоции, представления и пр. В то же время и мышление не может существовать как мышление, не будучи укорененным в сознании — сознание необходимо как субъект мышления, как устремленность к знанию, как не — знание, сомнение; полностью сняв в себе сознание, мышление перестает существовать как мышление, сводится к знанию, к рассудку. Только сознание, напрягаемое мышлением, способно быть сознанием; только мышление, укорененное в сознании, может оставаться мышлением. Поэтому отрыв установки на мышление от установки на сознание, разведение их «по разным отсекам» (а такая тенденция появляется в конце дошкольного возраста) может привести к усыханию разума до рассудка, до авторитарно — эмпирического разума Симпличио, с одной стороны, и к аутичному фантазированию, замкнутому в себе, с другой. Это реальные опасности, сопровождающие т. н. «кризис семи лет».

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

То состояние, которое за неимением ясности назвали «постиндустриальным капитализмом», приобретает четкие очертания. Эту новую формацию можно назвать «символическим капитализмом» на том основании, что наиболее вознаграждаемым становится символический обмен. Эта трансформация капитализма в новое качество более всего напоминает переход от раннего к развитому феодализму В период развитого феодализма символическое восприятие мира достигло своего рассвета. В XX веке наряду с символическими знаками появились и вошли в обиход информационные символы, самым элементарным из которых стал бит.

Современные дети лишены трудностей. Мы ограждаем их от всех возможных рисков и… отбираем возможность оценить опасность, рассчитать свои силы, понять собственный потенциал! Если ты не знаешь, на что ты способен, то о какой самооценке может идти речь? Все наши сверхзаботливые ограничения приводят к тому, что у детей нет опыта успешного преодоления трудностей! Особенно туго приходится выросшим в "стерильной атмосфере" подросткам, которые неизбежно сталкиваются с реальным миром.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Вы устали от своей работы? Надоело топтаться на месте и быть посредственностью? Если вы ответили «да» хотя бы на один из этих вопросов, пришло время взять свою жизнь под контроль и искупаться в море возможностей. Пришло время нырнуть в успех! Ничего не изменится в вашей жизни, в окружении, пока вы не предпримете меры. Но важно то, что вы уже взяли в руки эту книгу и готовы спланировать свой путь к успеху. Первый шаг – быть честным с самим собой. Автор книги, один из самых авторитетных мировых специалистов по личностному росту, поможет вам определиться с внутренними желаниями и целями и на их основе построить пошаговый план по качественному изменению своей жизни. Мечтайте больше.

Вы никогда не задумывались, отчего все люди столь сильно отличаются друг от друга? Или наоборот, почему некоторые люди так во многом схожи? Эта книга расскажет вам, что объединяет людей под таким привычным нам словом «характер». Оказывается, от характера зависит очень многое: привычки, поведение и даже внешность. Прочитайте эту книгу, и вы узнаете, как научиться определять тип характера человека и использовать это знание в своих целях; как свои слабости превратить в силу; как с выгодой и успехом использовать те черты характера, которые у вас есть; и как научиться не подавлять, а изучать и приручать себя и других.

Чаще всего мы заблуждаемся о том, как на самом деле устроен окружающий мир. Эта книга обнажает интуитивные теории, которые мы обычно формируем в детстве, и показывает, когда и каким образом они могут сбить нас с толку.