К пению птиц - [12]

Шрифт
Интервал

Я молюсь чуду видеть не глядя, хотя совсем не уверен, меньшее ли чудо просто смотреть и видеть.


Вдруг становится понятным, что такое Метаязык: это средство общения с внутренним миром — своим и нашим.

— Забудь об одиночестве, — звучало бы напутствие Учителя Метаязыка, потому что в той бесконечности, что у тебя внутри, ты до сих пор по-настоящему одинок.


— Что ты написал? — спрашиваю я себя, — а ну-ка, сообщи себе хоть что-нибудь на Метаязыке.

Будто застигнутый на месте преступления, лихорадочно ищу выход из своего трагического положения, потому что как никогда мое предприятие представляется близким к краху. Пусть я потом уже компенсируюсь чем-то вроде «пошел по тропинке, ведущей вверх, с одной стороны была скала, с другой — пропасть, тропинка становилась все уже, и вот, одно неверное движенье…» Но нет, я еще там, где я есть — и чувствую сейчас невидимую поддержку, словно те живые, которым предстоит меня понять, объединились с теми мертвыми, что хотели, чтобы я понял, и вот, я уже в нетолкотливой толпе, со всех сторон братья и сестры, так что падать некуда.


— Даже молча мы кричим! — воскликнул бы я, да только нарушение тишины неуместно.

29. Контакт

Sagrada Familia — таково название странного, вечно строящегося в Барселоне Собора, увидев который я сразу же отвел взгляд. Совсем не потому, что боялся ослепнуть. Стало ясно, что я увидел то, что готовился увидеть всю свою предшествующую жизнь.

Потом, чуть позже, я присмотрюсь и увижу голубей на дереве и многое другое.

Я уверен, что Архитектор, которого, к несчастью, переехал перевозивший нас с места на место трамвай, сам удивлялся тому, что у него получилось.

Я не хочу фантазировать и говорить, что где-то есть целый другой мир, в котором, если вести линию по бумаге прямо, получается как волна.

Я не стану утверждать и того, что в понятном слове чужого языка Sagrada заключен отлично известный моей сущности, но неведомый моему сознанию и потому потаенный смысл.

Поскольку я раб слов, то продолжаю их перебор, и мне почему-то вспоминается ритуал при запуске двигателя у ранних любителей полетов:

— Контакт!

— Есть контакт!

— Жизнь далеко не праздник, — говорю себе с легким сердцем, потому что сейчас мне кажется, что это поправимо.

Удары басовитого колокола следуют с многосекундным периодом. Поэтому каждый удар звучит как бы внезапно — в этом, видимо, и состоит ожидаемый эффект. Скоро большая колокольня начнет перезвон, призывая к заутрене.

Меня потянуло поближе, чтобы слышать громче — и вот, перезвон начался как раз когда я подошел к колокольне. Она принадлежит православному монастырю, построенному тысячу лет назад неподалеку от моего дома. Однако в моем внутреннем мире это строение расположено рядом с Sagrada Familia.

Во внутренней бесконечности СЕЙЧАС и ЗДЕСЬ равны ВСЕГДА и ВЕЗДЕ.

Время от времени, меня посещает неясный образ паука, сидящего на Вселенной как на паутине и чувствующего все ее колебания. Мой ум силится представить, что паутина — это просто ВСЁ, в том числе и ВРЕМЯ, однако такой образ не вмещается в моем уме, становясь пустыми словами. Сам не знаю, почему эти слова все еще в книге — почему я их отсюда не убрал. Наверное, потому, что если будет полная тишина и всё вокруг вместе со мной будет неподвижно, и даже если это будет под пальмой, от времени не уйти.

— Как и от Бога, — звучит неотвратимая подсказка.

Хотя монастырь старинный, большинство людей, спешащих сегодня к службе, совсем недавно стали ходить в церковь. Поэтому особенно трогательно видеть в некоторых людях попытку скрыть аффектацию свежей веры.

Вот, молодой человек как бы случайно приложил руку к сердцу, проходя последние десятки шагов перед тем, как войти в церковь.

30. Все напитки — в нас во всех

Согласно эргодической гипотезе физики, если долго наблюдать за одной молекулой, то узнаешь, как ведут себя все.

Я попытался применить эту гипотезу к людям:

— Наблюдая за одним из нас долго, узнаешь, как ведем себя мы все.

Другими словами, одна и та же личность отличается от себя во времени соразмерно со своим отличием от личностей других и разных: вот я свободен — и вот я уже раб.

Если на эргодической гипотезе основана определенная степень нашего понимания устройства материи, то на подсознательном применении этой же гипотезы к людям основаны взаимопонимание и сочувствие. Наша способность «читать» чужие мысли называется по-научному «теорией ума». Степень владения этой способностью называется на простом языке «проницательностью».

Многие люди считают сочувствие врожденным. Сейчас о том же свидетельствует наука. Совершенно очевидно, что жестокость и садизм также оттуда — и, как известно, связаны с инстинктом воспроизведения странным для доступной нам логики образом.

Все напитки смешаны во всех чашах, хотя пропорции, конечно, отличаются.

Кто никогда не мастурбировал, пусть кинет в меня камень.

Я не боюсь оказаться под градом камней, потому что неподвижной останется целая их гора, за которой я и спрячусь.

Я заговорил о мастурбации, потому что в это время приходится общаться с внутренним миром и искать в нем объект для экстаза.

Приходится мечтать.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.