К новой свободе. Либертарианский манифест - [43]

Возводить ложные обвинения – дело, конечно, аморальное, но, повторим ещё раз, для либертарианца мораль и закон – это разные категории.

Более того, подходя прагматически, можно полагать, что если бы не существовало законов о клевете, люди меньше верили бы неподтверждённым обвинениям. Сегодня, если кого-то обвинили в некоем пороке или правонарушении, первой реакцией большинства будет немедленное принятие этого на веру, потому что если бы обвинение было ложным, то «почему же он не привлёк обвинителей к суду за клевету?» В этом смысле закон о клевете, конечно, дискриминационен в отношении бедных, потому что такому человеку намного труднее вести в суде дорогостоящее преследование клеветника, чем человеку со средствами. Более того, сегодня богатые могут использовать законы о клевете как дубинку против бедных – даже за совершенно обоснованные высказывания и обвинения человека можно затаскать по судам по обвинению в клевете. Парадокс, но человек небогатый больше уязвим для клеветы и для ограничений свободы слова при нынешнем положении вещей, чем в мире, в котором не было бы законов, наказывающих за клевету и разглашение порочащих кого-либо сведений.

К счастью, в последние годы законы о клевете подверглись смягчению, так что теперь государственных чиновников и известных людей можно подвергать острой критике, не опасаясь разорительного судебного преследования и наказания.

Другим действием, которое должно быть свободным от ограничений, является бойкот. В случае бойкота один или несколько человек используют свою свободу слова, чтобы по кажущимся для них существенными соображениям убедить других воздержаться от покупки чьей-либо продукции. Если, например, несколько человек организуют по каким-либо причинам кампанию, чтобы убедить публику прекратить покупку пива XYZ, это чистая пропаганда, причём совершенно законного свойства – против покупки пива. Успешный бойкот может возыметь неблагоприятные последствия для производителей пива XYZ, но и это вполне нормально в условиях свободы слова и прав частной собственности. Производители пива XYZ рискуют положиться на свободный выбор потребителей, а потребители имеют право следовать любым советам. Однако наше трудовое законодательство ограничило право профсоюзов организовывать бойкоты против производителей. Точно так же наши законы запрещают распространение слухов о некредитоспособности банков – очевидный пример того, как правительство предоставляет особые привилегии финансовым структурам, ограничивая свободу слова тех, кто призывает отказаться от использования их услуг.

Особенно труден вопрос о пикетах и демонстрациях. Свобода слова предполагает, конечно, свободу собраний, свободу высказываться совместно с другими людьми. Но ситуация усложняется, когда для этого оказывается необходимым использование улиц. Пикетирование незаконно, когда оно мешает доступу в частное здание или на завод или когда протестующие угрожают насилием тем, кто пытается пересечь отстаиваемую пикетом линию.

Также понятно, что сидячие забастовки – это незаконное нарушение права частной собственности. Но даже с законностью мирного пикетирования не всё ясно, потому что это часть более широкой проблемы: кто принимает решение об использовании улиц? Дело в том, что почти все улицы являются собственностью муниципальных властей. Но у правительства, не являющегося частным собственником, отсутствуют какие-либо критерии, по которым предоставляются права на использование улиц, поэтому почти любое его решение будет произвольным.

Предположим, что клуб любителей глициний хочет устроить уличный парад в честь этого цветка. Полиция запрещает демонстрацию, ссылаясь на то, что это создаст помехи уличному движению. Защитники гражданских прав автоматически заявят протест против несправедливого ущемления права любителей глициний на свободу слова. Но ведь и полиция заняла совершенно обоснованную позицию: парад может привести к уличным пробкам, а правительство обязано заботиться о правах пешеходов и автомобилистов. Как же поступить? Что бы ни решило правительство, будут ущемлены права какой-то группы налогоплательщиков. Если правительство разрешит демонстрацию, будут недовольны водители и пешеходы, а если не разрешит, пострадают любители глициний.

В любом случае сам факт того, что решение принимает правительство, порождает непременный конфликт в вопросе о том, кто из граждан и налогоплательщиков должен использовать правительственные ресурсы.

Тот факт, что правительство владеет улицами и контролирует их, делает эту проблему неразрешимой, а истинное её решение – невозможным. Дело в том, что вопрос об использовании любого ресурса должен решать его собственник. Владелец типографии решает, что именно печатать. А владелец улицы должен решать, как её использовать. Короче говоря, если бы улицы были частными, а любители глициний попросили бы о возможности пройтись парадом по Пятой авеню, то собственнику Пятой авеню пришлось бы решать, сдать ли улицу в аренду демонстрантам или сохранить её для водителей и пешеходов. В либертарианском мире, где все улицы будут находиться в частной собственности, именно владельцы улиц в каждый конкретный момент принимали бы решения о том, сдавать ли свою улицу демонстрантам, каким именно и по какой цене.