К двадцатипятилетию первого съезда партии - [38]
[104]
и их объединения в одну общую. Для этой цели командируем. Гринштейна в Николаев и Кременчуг, Нудельман в Екатеринослав, меня в Елисаветград. Каждый из нас наделяется литературой и определенными заданиями. Вскоре посылается Фрида Липовецкая с литературой для передачи в Екатеринослав Нудельману.
Приезд в Елисаветград и мой второй арест.
Скрывшись из под надзора полиции, я, приехав в Елисаветград, поступаю столяром на мельницу. В городе работают на полном ходу заводы земледельческих орудий и машин Яскульских, Эльворти, несколько мельниц и ряд фабрик. Социал-демократических организаций никаких не было. Были осколки кружков библейского братства — отрывки толстовцев. Завязав сношения с рабочими — столяром Л. Каменецким[61]), его сестрой портнихой Маней, чертежником завода Яскульских соучеником по училищу Лешинским[62] и другими. Нам удалось создать маленькую группу, которая постепенно расширялась и во время общего южно-русского провала 10 марта также пострадала. Все арестованные были свезены в Одессу.
Работать долго в Елисаветграде мне не удалось. Жандармы разнюхали через известного провокатора Гандлера (о нем ниже), будущего члена нашей группы, с которым мы уже имели сношения, о моем пребывании в Елисаветграде. Жандармы явились ко мне ночью. Я до того был утомлен от тяжелой физической работы от строгания с руки дуба, что совершенно не слышал ни стуков, ни того, что они сломали дверь. Окруживши меня спящего, они долго толкали меня. Открыв глаза, я был поражен огромной сворой жандармов и полицейских. Меня арестовали по телеграфному распоряжению одесской жандармерии, с предписанием немедленной доставки в Одессу. Просидев некоторое
[105]
время в Елисаветградской тюрьме, я был направлен этапным порядком в Одессу. Проходя через славившуюся тогда в среде арестованных балтскую тюрьму, мне впервые воочию пришлось почувствовать, и очень остро, полнейшее унижение всякого человеческого достоинства со стороны начальства, начиная с заикающегося верзилы Елигаветградского помпадура, полицеймейстера Добровольского, злобно разбрасывающего свою слюну от бешенства, не представлявшего себе, как это я жид «осмелился приехать в его город бунтовать рабочих», и, кончая начальником балтской тюрьмы. Арестантов раздевали в дождливую осеннюю погоду и заставляли простаивать во дворе продолжительное время со всякими унижениями. Должен сказать, что балтская тюрьма со своими порядками произвела на меня самое гнетущее впечатление. Ознакомившись за время своей продолжительной революционной деятельности с немалым количеством разных уездных тюрем, такой, как балтская мне не приходилось видеть. Даже сибирские каталажки и этапные дома стоят выше. Но эти унижения человеческого, достоинства нас рабочих больше закаляли и ожесточали, заставляя нас еще яснее чувствовать и видеть виновника всего существующего строя. Попав обратно в «свою» одесскую тюрьму, я почувствовал себя как дома. Просидев на этот раз недолго, я снова был освобожден для окончания своего надзора.
Постепенно начали съезжаться и другие посланные товарищи с мест, наладив связи и набрав известный опыт в работе. К этому времени у нас установилась вполне налаженная связь с Николаевскими работниками.
Первая встреча группы с Л. Троцким и А. Поляком.
Продолжая все ту же кустарную работу и, главным образом, все свои силы отдавая ремесленникам, мы на ряде своих собраний решаем вопрос о необходимости переброски всех своих сил организации на фабрики и заводы, работая исключительно среди фабрично-заводского пролетариата. Особенно остро чувствовалась необходимость такой концентрации сил нами, непосредственно работавшими на заводах. К этому времени я работаю на мельнице Шапиро, а затем —
[106]
на первой на юге России мельнице Вейнштейна, Нудельман — на чугунно-литейном заводе Бертрана, М. Рудавский — на заводе Нотовича, Р. Шатуновский — у Кравковчинского, Лавров — на машиностроительном заводе Белинно-Фендерих, Баткин — у Вальтуха, столяр Иван[63]) — у Жако, Розенфельд — на мельнице Инбер. Всюду на заводах имеются уже свои ребята, и налаженные связи. Имеем ряд конспиративных квартир. Усиленно ведем организационно-пропагандистскую работу. Но силы наши недостаточны. Как я сказал выше, дальше продолжать работу, разбрасывая свои силы, нам представлялось непродуктивным и мало производительным.
И вот на конспиративной квартире у Поли большой и Клары Бернштейн на Пересыпи (на Московской улице) было нами устроено, если не ошибаюсь, в июне 1897 г. большое-собрание, на котором присутствовали кроме группы ряд товарищей из кружков (человек 25). На это собрание был приглашен и представитель николаевской организации Лева Бронштейн (Л. Троцкий). Мы поставили вопрос ребром об оставлении своей работы среди ремесленников и переброске всех на фабрики и заводы. Наша точка зрения была сформулирована Нудельманом резко и прямолинейно; «ни одного человека, ни одной книжки ремесленникам — все на заводы и фабрики». Этот взгляд группы разделяло подавляющее количество членов организации. Но вот выступает с блестящей, сразу поразившей нас всех, речью т. Лева, этот 18-летний юноша, с большой шевелюрой — этот будущий мировой, вождь, и обличает нас своей увлекательной горячей речью. Он выступает против нас, против наших теоретических выкладок, обоснованности и неизбежной необходимости изменения фронта нашей работы.
«Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», статья В. И. Ленина, содержащая научное обоснование главных принципов экономики и политики пролетарского государства в переходный период от капитализма к социализму. Написана 30 октября 1919, опубликована впервые в газете «Правда», №250, 7 ноября 1919. Вошла в 39 т. 5-го изд. Полн. собр. соч. В. И. Ленина.
В работах «Марксизм и восстание», «Советы постороннего», «Большевики должны взять власть» В. И. Ленин излагает свой примерный план организации восстания, называя его в сложившихся конкретных условиях «особым видом политической борьбы».
Ленин остается загадкой, персонажем исторических анекдотов, серым волчком, которым пугают детей, – мифы о нем известны куда шире, чем собственно то, что Ленин в действительности делал или писал. Даже те, кто в целом интересуется развитием политической и исторической мысли, могли читать Маркса, Лукача или, на худой конец, Жижека – но Ленина? Пятьдесят пять томов полного собрания сочинений пугают, как неприступная стена, – нечего и пытаться. Между тем, чтобы составить собственное суждение о самой крупной исторической фигуре XX века, недостаточно просто поверить на слово тому или иному знатоку – нужно прочитать Ленина самому.
В работах «Марксизм и восстание», «Советы постороннего», «Большевики должны взять власть» В. И. Ленин излагает свой примерный план организации восстания, называя его в сложившихся конкретных условиях «особым видом политической борьбы».
В тридцать девятый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные с 28 июня по 15 декабря 1919 года. Это был один из самых тяжелых периодов для Советского государства, когда борьба против внутренних и внешних врагов приняла особенно острый характер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.