К. - [2]

Моанда мрачно кивнула, и от этого движения ее пепельного цвета косы подпрыгнули на груди.

— Мудрая мысль. Кто-нибудь поможет мне отнести Ошера к краю лагеря?

— Я помогу, — откликнулся Калладон. — Но сначала… — Его компаньоны пристально посмотрели на него. — Если это — моя ошибка, если я был недостаточно внимателен, то я сожалею.

Несколько мгновений никто не произнес ни слова, и он уже начал думать, что отныне все они будут презирать его.

Наконец, Ковост сказал:

— Не вини себя, парень. Мы находимся далеко в Нетерских горах. Странные вещи случаются здесь. Перенесите тело, потом попытайся немного поспать.

* * *

На рассвете дикая местность предстала во всей своей красе. Во всех направлениях, насколько мог видеть глаз, возвышались горы. Их первозданные вершины, покрытые вечными снегами, отражали алые лучи восходящего солнца, но под ними, внизу, все еще царил мрак, скрывая ущелья и долины. Нигде не было видно ни единого дома, дороги или столбиков дыма, поднимающихся к бескрайнему синему небу, ни каких-либо других признаков цивилизации. Часто по утрам Калладон наслаждался, глядя на эту необъятную красоту, которая согревала его душу. Но не сегодня. Не сейчас, когда он и его компаньоны занимались печальной задачей сортировки имущества их мертвого друга.

Они забрали драгоценности — рубины, огненные опалы, сапфиры, бывшие долей Ошера от найденных ими сокровищ — и личные вещи: кожаный наголовник, сплетенный его сестрой, флейта, на которой он играл в минуты отдыха, и стальной амулет, отлитый в форме перчатки, которая была символом его веры. Их они доставят в его храм. Остальное, включая его тяжелый стальной нагрудник, украшенный перчаткой Торма, они похоронили вместе с ним.

После унылого завтрака они отправились в путь, на запад. Скорбя по Ошеру, Калладон поймал себя на мысли, что вспоминает все события, которые произошли с момента образования их отряда.

Они случайно встретились в обветшалом постоялом дворе в Джалантаре. На исходе ночной пьянки Ковост торжественно предложил отправиться в неизведанные горы на востоке за сокровищами. Все знают, что древние чародеи Нетерила мешками прятали свое золото и бриллианты в каждой пещере и дупле дерева. Так что нужна только группа толковых парней, чтобы достать оттуда все это богатство.

Хотя и менее пьяный, чем большинство его компаньонов, Калладон принял это предложение с таким же энтузиазмом. Ведь для чего же еще он вызвал гнев своего отца — лунного эльфа — и заставил волноваться свою человеческую мать, отказавшись жить безопасной, разумной жизнью резчика по дереву, как все остальные в его семье? Или обучался у своего боевого наставника и, менее усердно, у волшебника, пока ворчливый старый Хлинт не заявил, что тот грубый, самоуверенный воин, и не прекратил свои уроки? Так почему бы теперь не присоединиться к команде авантюристов и не отправиться на поиски приключений?

Хотя, если бы он знал, что ждет его впереди, то, наверное, дважды подумал бы, потому что вскоре стало ясно, какая на самом деле это была плохо подобранная и вздорная команда. Трезвый Ковост вспомнил обычный дворфский предрассудок, направленный против эльфов и полуэльфов. Моанда, как любой правильный варвар, относилась недоверчиво к магам и презирала своих спутников, как всех представителей, вызывающей, по ее мнению, отвращение, упадочной цивилизации. Силбэстис раздражал других, уклоняясь от всякой работы, Гайбик — потому что воровал у всех, а Перис — из-за своего флегматичного характера.

Если вспомнить их частые препирательства, было чудом, что они продержавшись неделю в Нетерских горах. Но не все. Когда они были еще в предгорьях, огр убил Бакса, единственного настоящего волшебника группы, точно бросив камень. Но остальные выжили, научившись сотрудничать, и, в конечном итоге, даже стали уважать друг друга. Предрассудки исчезли или, по крайней мере, перестали применяться к товарищу, находившемуся рядом, в то время как достойные порицания черты характера и неприятные привычки стали выглядеть как милые причуды.

Наконец, по прошествии нескольких недель после того, как холодные осенние ветры начали дуть с севера, они нашли разрушенную крепость и склепы под ней. К сожалению, у них почти заканчивалось время для того, чтобы исследовать это место. Они должны были попасть в Сандабар прежде, чем первые снежные бури запечатают перевалы. Но утром того дня, в который они собирались уходить, Гайбик обнаружил клад с драгоценными камнями, скрытый за рогатым барельефом какого-то давно забытого существа.

Авантюристы могли бы безбедно жить с таким богатством всю оставшуюся жизнь, но пока они, радуясь, шутя и ликуя, поднимались на хребты и спускались в долины, никому из них не пришла в голову такая рассудочная, скучная мысль. Они собирались провести зиму, живя в роскоши как лорды, а затем вернуться весной за оставшимся сокровищем. Никто не сомневался, что оно останется на прежнем месте, и никто не был разочарован перспективой повторной экспедиции.

Но со смертью Ошера пропала вся их радость. Они молчаливо тащились, пугливо и нервно вглядываясь за каждую сосну, цепляющуюся за крутой скалистый склон над тропой. Наконец, где-то в середине дня, когда солнце поднялось за их спинами, Перис отбросил свой зеленый капюшон с взъерошенных каштановых волос и повернулся, чтобы посмотреть на своих товарищей.