К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №27 от 05.07.2010 - [38]
Вранье в нежном любовном союзе с невежеством начинается... Во-первых, Якир и Уборевич не маршалы. Во-вторых, а что, все эти имена невозможно было тогда произнести, они оказались под запретом, как президент Осипов? Да как же в таком случае хотя бы именно Жукову, уж не говорю о многих других авторах того времени, именно в ту пору в своих воспоминаниях, вышедших в 1969 году, удалось неоднократно называть этих людей, причем, мягко выражаясь, безо всяких критических оценок?
Например, на страницах 81-82 Блюхер упомянут десять раз и всё в таком духе: «Однажды в нашем полку побывал легендарный герой Гражданской войны В.К. Блюхер. Встреча с ним была большим событием для бойцов и командиров полка» и т.д. Благожелательно упоминается и Тухаческий, и Уборевич, и другие (например, на стр.63). Жуков не мог знать об этих людях того, что стало известно теперь. Так что, если Безупречный не сознательно врёт, то значит, как Путин, просто не знает, о чем говорит. И ведь сам же себя ставит в положение огородного чучела: если фильм снят в 1966 году, а вышел на следующий год, то о каких трудностях тут можно говорить и когда они успели показать себя по злой воле Главпура? Но это не имеет значения для Познера, он исходит из презумпции универсального негодяйства Советского времени.
Потом мы слышим, что в ходе съемок фильма было записано вот это большое интервью Константина Симонова с маршалом Жуковым. Но «в 1967 году интервью было приказано смыть, чтобы его никогда не было». Никогда во веки веков и нигде на всей планете, ибо маршал раскрыл какую-то ужасающую тайну, сказал убийственную правду о войне. Но кто же приказал смыть – Главпур? директор студии? министр сельского хозяйства? Неизвестно. Может быть, сам Леонид Ильич Брежнев.
Но не перевелись ещё на Руси бесстрашные воители за правду: «Мой отец Владимир Александрович сохранил это интервью», т.е. дерзко наплевал на страшный приказ. А кто он был, родитель-то? Как же, говорит, - «создатель Экспериментальной творческой киностудии». Ну, это не совсем так. В.А. Познер был человеком деловым, но не столь уж выдающимся, а создана студия по решению комитета Госкино, и главной фигурой на студии был известный режиссер Григорий Чухрай, народный артист СССР, лауреат Ленинской премии, создатель знаменитых фильмов «Сорок первый», «Баллада и солдате» и других. Этот Познер, объявив того Познера создателем, о Чухрае и не упомянул. Создатель, говорит, «выкрал эту плёнку, смонтировал интервью и сдал на другую студию». Выкрал! Из-под охраны! Да что стоило создателю положить ленту в сумку и унести куда угодно. Но на какую он её сдал студию? Тайна. Значит, сплавил краденое? Сплавил, но неизвестно куда. А как он смел монтировать плёнку без согласия Симонова, самого интервьюера? Всё это попахивает липой.
И тут приходится гадать, тот ли этот Познер, о котором писал Чуковский, или тот, о котором писал Деникин, или какой-то третий? Ах, какая досада! Я же его знал, мог расспросить. Он жил на Новослободской, а я в ту пору работал в журнале «Молодая гвардия», это на Сущёвке, рядом. И были у меня к нему кое-какие дела. Вот и телефон его в старой записной книжке нашёл: Д-1-57-95. Видимо, это всё-таки чуковский Познер, только «Соломоновича» при возвращении в Россию сменил на «Александровича».
А нынешний Познер заключает вступительное слово к интервью обращением к зрителям: «То, что вы сейчас увидите, не было никогда и нигде показано по телевидению. Это уникальное интервью великого маршала о великой войне».
Как известно, лучшие сорта лжи фабрикуются из полуправды. По телевидению да, интервью не показывали. Но Познер в самом конце передачи, уже после интервью ещё раз повторил: «Интервью с маршалом Жуковым было приказано уничтожить. Почему? Да только по одной причине. Потому что он говорил правду. Я считаю, что все те, кто участвовал в этой войне – ветераны, их близкие, дети имеют право знать правду о войне. И сегодняшняя передача это шаг в сторону правды». Вот, мол, она. Мы с папой даём её вам накануне юбилея Победы. Как видите, мы к ней причастны. Значит, главный-то вопрос во всей этой истории – вопрос о правде, о её доступности советским людям.
А коли так, то приходится напомнить Познеру, что телевидение – не единственное средство массовой информации. Существуют, например, кино, книги, журналы. Так вот, в 1969 я сам видел это интервью в Центральном доме литераторов. Факт показа сейчас подтвердил в «Литературной газете» и критик Владимир Огнев, тогда – главный редактор Экспериментальной студии. Тогда – не из последних очагов культуры. Но, конечно, это лишь несколько сот зрителей, однако тут есть что добавить.
Впрочем, Огнев говорит неправду, уверяя, будто в каком-то полном, неурезанном интервью Жуков резко и даже уничижительно высказывался о С.М. Буденном. Изображать четырехкратного Георгиевского кавалера, трижды Героя Советского Союза, всю жизнь отдавшего русской армии и прошедшего путь от рядового солдата до маршала, малограмотным и бесталанным – избитый клеветнический штамп демократов вроде Бенедикта Сарнова, который и в армии-то не служил, ловко увильнув от нее в 1945 году, когда ему была пора стричься наголо. В начале интервью Жуков много раз упоминает Буденного, а в воспоминаниях - десятки раз и всегда – очень уважительно, почтительно, чаще всего - по имени отчеству. И не потому, что Семён Михайлович был тогда жив, а потому, что в октябре 1941 года, с чего начинается интервью, Буденный, как и вся Красная Армия, вся страна был просто в трудном, даже отчаянном положении. И Жуков прекрасно понимал это.
