К-10 - [32]

– Я по личному вопросу, – сказал Шаронов почти вкрадчиво. – Видите ли… Наш коллега Павлов, как бы помягче выразиться, не слишком умен. Попросту говоря, дурак. Он даже в кошках, с которыми тридцать лет проработал, ничего не понимает. Вообще. Парадоксально – именно поэтому у него так здорово получился «Клинок»! Выдающееся изделие, которое нужно без ложной скромности выдвигать от института на Государственную премию, и премию – брать! Так вот, Павлов…

– Что. Он. Еще. Натворил? – раздельно произнес директор.

Шаронов смешно выпучил глаза. Таким растерянным его не видели, наверное, даже близкие родственники. Впрочем, он сориентировался за долю секунды и уже снова рот открыл – но директор успел перехватить инициативу.

– Стоп!

– Вам плохо? – обрадовался Шаронов. – Я прикажу врача!

– Стоять! – прохрипел директор, одной рукой держась за сердце, а другой безуспешно пытаясь налить себе воды. Шаронов поспешил на выручку, пока весь стол не промок.

Через минуту шефу полегчало, вплоть до способности выражать мысли членораздельно, даже фразами.

– Вы-то откуда знаете? – спросил он. – Ой, ладно, еще соврете, не хочу. И какие предложения?

– За самоуправство Павлова с темы снять. Госпремию – я не шучу – забрать на институт. А наш простодушный коллега пусть колупается со своей гражданской версией. В перспективе гражданка нас озолотит. Могу расписать обоснование. Рано или поздно боевые «Клинки» превратятся из уникальной разработки в нормальное оружие. Начнутся продажи. Готов поспорить, министерство само задумается, как снять с «Клинков» побольше денег. А мы уже тут как тут!

– Гражданской версии «Клинка» не существует в природе, – сказал директор твердо. – И никогда не существовало.

– Но ей придется быть! По логике вещей. Так и пусть ее делает человек, стопроцентно управляемый. Который без вашего разрешения лишний раз не вздохнет. Денег понадобится минимум, оборудование уже стоит, точнее, простаивает… А так-то у нас много чего на фирме нету, признаю. Дедушки Голованова, мать его йети, – например. И прямоходящих шимпанзе. В строгих деловых костюмах.

– Это обман восприятия или на меня кто-то давит? – спросил директор, нехорошо щурясь.

– Это предчувствие удушения жабой. Когда институту позарез нужен будет гражданский «Клинок», а разработчик уже с горя сопьется. Между прочим, научный руководитель Павлова, ныне старейший член Академии…

– Все-таки на меня давят, – решил директор.

Шаронов сунул руки в карманы – директор не предложил ему сесть – и насупился.

– Как скажете, – процедил он, глядя в сторону. – Разрешите идти?

– Говорят, вы решаете любые проблемы, – тоже в сторону и тоже негромко сказал директор.

– В пределах возможного, – туманно ответил Шаронов.

– Нет контактов в местном ГАИ? Ведь должны быть.

– Можно выйти на них через начальника УВД. Или городской отдел ФСБ. А что?

– Мне пришлось ехать сюда на такси, я чуть не опоздал! – раздраженно сообщил директор. Видно было, что он не привык докладывать подчиненным о своих проблемах. – Эти наглецы задержали моего водителя. Видите ли, трубочка позеленела.

– Издержки демократии. – Шаронов скорчил жуткую рожу, долженствующую означать то ли сочувствие, то ли понимание. – Если тормознули вашу машину, которую весь город знает… Опять месячник борьбы за трезвость. Ерунда, отпустят.

– Они странно вели себя, – сказал директор.

– Вы их просто вблизи давно не видели. Гаишник – особый подвид милиционера. Он предпочитает не сразу нападать, а сначала дезориентировать жертву. И уж потом набрасывается. Так разрешите идти?

– А если у водителя права отнимут?

– Ну, если… Извините, у меня сейчас выезд на завод. Ничего на словах передать не нужно?

– Передайте доктору Шаронову, – процедил директор, – чтобы он не задавался вопросами, лежащими вне сферы его служебных обязанностей. И сугубо для информации. Приказ на разработку непрофильного «Клинка» поступил по каналам высшей секретности. Так же и был отозван. Значит, гражданской версии институт не делал никогда. И пока я здесь директор, больше мы с непрофилем не связываемся. Он подрывает репутацию института. Последнее можете не только Шаронову передать, а рассказать всем, кому сочтете нужным. А с дураками, орудующими в наших стенах, разберемся согласно трудовому кодексу. Ясно?

– Я Шаронову скажу, – кивнул Шаронов. – И всем, кому сочту нужным, – тоже.

– Замечательно. И соблаговолите закончить дела на заводе к обеду. Вы назначены главой ликвидационной комиссии по подтеме «К-10Р».

– Так ее же не было!

– Вашей комиссии тоже не будет. Когда закончит работу. Ничего, это быстро. Сегодня образцы спишете и утилизируете, завтра раскидаете материальную базу. Послезавтра там должно быть чисто. Мы и так непростительно затянули с ликвидацией… А сколько ресурсов было оттянуто туда с главного направления! Павлов довел ситуацию до полного абсурда – по его прихоти весь десятый корпус уткнулся в частную проблему, да еще непрофильную.

– И они были счастливы! – вырвалось у Шаронова.

– Что? – Директор и вправду мог не расслышать зама, он вещал с горних высей, а не произносил всю эту ахинею.

– Я приеду вовремя, – пообещал Шаронов и вышел не спросясь.