Изюмка - [30]

После уроков Изюмка вышел на школьный двор. Огляделся. Подумав, направился к гаражам. Там, между стеной школы и задней стенкой гаражей была длинная и узкая, только пролезть человеку, щель. В щели валялись какие-то доски, сломанные ящики и вообще было довольно уютно, только здорово воняло. Перепрыгивая через доски, Изюмка прошел по щели подальше. Здесь воняло меньше.

Он присел на край доски, пристроил у стены ранец, достал из кармана коричневый пузырек и аккуратно вытащил пробку. Осторожно понюхал. Чем-то пахло, но чем – Изюмка не сумел определить. Медленно наклонив пузырек, он капнул несколько капель на мокрую доску. Ничего не произошло. Кислота впиталась в дерево, только чуть-чуть зашипело по краям. Немного поколебавшись, Изюмка засучил рукав и налил кислоты себе на руку, повыше кисти. Стал ждать. Сначала ничего не было. Потом стало слегка припекать, совсем не страшно, даже приятно. Изюмка ждал, внимательно разглядывая свою руку. Белые волосики, которые росли на руке, свернулись и почернели. Кожа стала красной и как будто бы приподнялась над поверхностью. Изюмка подождал еще немного, но больше ничего не происходило. Зато пекло уже очень сильно. Изюмка хотел было стереть кислоту рукавом, но потам раздумал, свободной рукой поднял старую газету, скомкал ее, тщательно вытер руку. Вскрикнул от боли и, отшвырнув газету, прищелкнул языком: кожа с руки слезла, образовалась большая, круглая, ярко-красная рана. – „Вот это да! – удивился Изюмка и решил. – Надо промыть!“ – Поднял портфель и, оберегая больную руку, стал пробираться к выходу из щели.

Ржавый водопроводный кран, торчащий из стены школы почти у самой земли, Изюмка нашел сразу, но ручки у крана не было. Изюмка достал ключ от квартиры, надел его шляпкой на штырек от ручки, попробовал повернуть. Сил не хватало. – „Заржавел наверное,“ – сказал Изюмка и огляделся по сторонам, избегая смотреть на свою руку. Во двор вошли два взрослых парня, класса, наверное, из девятого. Одного из них Изюмка знал – его звали Андрей, и он играл на барабанах в школьном ансамбле. – „Андрей!“ – позвал Изюмка. Парни удивленно-снисходительно оглядели Изюмку. – „Чего тебе, мелюзга?“ – спросил Андрей. – „Откройте кран, а?“ – попросил Изюмка, пальцем указывая на стену. – „Пара пустых,“ – согласился второй парень и присел на корточки. – „А на что тебе?“ – поинтересовался Андрей. – „Руку смыть,“ – объяснил Изюмка. Андрей присвистнул: „Где это тебя угораздило?! Чем сжег-то?“ – „А… Так вышло,“ – Изюмка неопределенно махнул здоровой рукой. Он вовсе не собирался посвящать парней в свои тайны. – „Ты смотри, это… не балуй больше, – пригрозил Андрей и вынул из кармана платок. – На, возьми, прикроешь потом, чтоб не засорилось…“ – Из крана потекла струйка воды. Изюмка присел и подставил под нее руку. Сначала было очень больно, а потом стало легче. Боль не исчезала, а словно отходила куда-то. Парни топтались рядом. – „Слышь, а дома мазью помажь. Понял? – сказал Андрей. – Обязательно, и забинтуй. Попроси кого…“ – „Угу,“ – безмятежно согласился Изюмка. Рука замерзла и совсем перестала болеть. – „Есть кого попросить-то?“ – спросил второй парень. Сидя на корточках, Изюмка видел только его давно не чищенные ботинки и обмахрившиеся штанины. Посмотрел выше, увидел желтоватое лицо, залоснившуюся куртку, синие круги под глазами. – „Есть,“ – твердо сказал он. Парень кивнул и собрался уходить. – „Завернуть-то кран сумеешь?“ – спросил Андрей. – „Сумею. Спасибо,“ – Изюмка улыбнулся вслед парням и аккуратно промокнул андреевым платком закоченевшую руку.

* * *

Изюмка смотрел на громадный, кое-где уже вспыхивающий вечерними огнями дом, и думал. Точнее, даже не думал, а так – что-то мельтешилось в его голове, выстраиваясь в нехитрые цепочки, в конце каждой из которых маячил неизменный знак вопроса: „А почему он огромный такой? А сколько в нем окон? И в каждом живет кто-нибудь? И как это они все одновременно там едят, спят, пьют, разговаривают? И все друг от друга отдельно? А если все разом на площадь выйдут, займут всю площадь или нет?“

Вдруг на балконе самого последнего этажа Изюмка заметил странного человечка. Человечек держал в руках целых три зонта, накрытых чем-то вроде простыни и карабкался на оградку балкона. – „Эй, дядя Серый! – окликнул Изюмка и вытянул вверх грязный палец. – Вона! Вона! Смотрите! Чего это он?“ – Серый мазнул вверх по фасаду выпуклыми, покрасневшими с век глазами и ахнул: „Ах, его в бога, в душу, мать, раздери-раздерни! Убьется ведь, беспременно убьется!.. Назад! Уйди!“ – внезапно заорал он сорвавшимся визгливым голосом. Редкие прохожие, а вместе с ними и Изюмка, шарахнулись в сторону. Фигурка на балконе на мгновение скрылась, но вскоре появилась снова, видная уже до пояса. Бестолково размахивая руками и тыча пальцем в небо, Серый, спотыкаясь, заметался по тротуару. – „Люди! – гнусаво бормотал он. – Мужики! Не успеть! Убьется! Ловить надо! Люди! Сюда!“ – Прохожие брезгливо морщились и, опуская глаза, проходили стороной. Не отрывая взгляд от балкона. Серый толкнул Изюмку: „Беги! Наверх! 12 этаж. Звони, в дверь колоти. Что хочешь.“