Изюмка - [22]

А-а-а! – в изюмкин вопль неожиданно ворвались радостные нотки. Держась за стены, он добрел до лестницы и начал карабкаться на нее. Последняя площадка, багровые отсветы в сумасшедших глазах гривистых баранов. – „Откуда? – подумал Изюмка. – Ведь снаружи еще ничего нет…“ – Он перевел взгляд на небо и догадался – багровый свет в его собственных глазах…

Изюмка выпрямился и изо всей силы дернул за полусгнившую веревку колокола. Звук получился короткий и резкий, словно кому-то на полувскрике заткнули рот. Изюмка сдержал себя и стал бить медленно и размеренно, вытянув руку и прижавшись щекой к влажному шероховатому бетону…

Зоотехнику Сане-Рыжему снилось монголо-татарское нашествие. Он был в высокой шапке с малиновым верхом и в мягких-премягких кожаных сапогах. Саня гарцевал посреди площади на вороном жеребце, который почему-то был Алданом из зоопарковской конюшни, а за стремена цеплялись какие-то девки, бабы… Над площадью плыл бабий визг и звуки набата…

С тяжелой как чугун головой Саня сел на койке. Набат по-прежнему звучал в ушах. – „Что за черт!“ – вслух пожаловался Саня и вдруг как ушатом холодной воды окатило: колокол на козлятннке! На ходу впрыгнув в кирзовые сапоги, Саня метнулся к выходу. У капибарьего пруда столкнулся с милиционером Геной и Светой – вечерним зоотехником, которая обычно спала на обезьяннике. Нн слова не сказав друг другу, побежали дальше. Внезапно звон смолк и Сане показалось – увидел он щуплую фигурку, которая, бросив веревку колокола, метнулась в сторону-вниз и пропала в темноте…

Увидев бегущих к козлятнику людей, Изюмка понял, что надо удирать, иначе подведет Наташу, и Серого, и, может, еще кого… Додумывать Изюмка не стал. Сильно хромая, сбежал по лесенке, подтягиваясь на руках, перелез через решетку у винторогих козлов, заковылял в сторону и скрылся от подбегающих ладей за зданием бычатника. Здесь отдышался, подумав: „Если и увидели, ловить не будут, будут пожар тушить…“ – Но куда идти? Трамваи не ходят. Пешком Изюмка не дойдет – болит нога. К Серому в бычатник нельзя – могут зайти…

Ноги сами собой принесли Изюмку к клетке Волка. Зверь поднялся навстречу, шевельнул пушистым, в крапинках опилок хвостом. – „Я у тебя посплю, ладно?“ – попросил Изюмка. Волк зевнул во всю пасть, осел на задние ноги, готовясь лечь. Изюмка отодвинул щеколду, пролез в клетку. Волк тут же подошел, внимательно обнюхал его, тревожно потягивая носом. – „Дым чуешь? – спросил Изюмка. – Да ничего. Дотушили уже, наверное.“ – Прошел вглубь клетки, лег на сено, свернувшись калачиком и тотчас заснул, как умер. Волк еще раз обнюхал спящего мальчика, отошел и сел у решетки, вглядываясь в темноту желтыми, не сонными глазами. Время от времени густая шерсть на его загривке топорщилась, и морщились, приподнимаясь, тяжелые черные губы, обнажали огромные, желтоватые у корней клыки.

Все четыре урока Изюмка безуспешно боролся со сном. Подпирал голову руками, чтобы она не падала на парту, щипал себя за ногу, даже веки пальцами придерживал, чтобы глаза не закрывалась. Ничего не помогало. Саднили содранные ладони, острая боль в коленке прошла и теперь вся нога тупо ныла, в голове стоял ровный несмолкающий гул. Илона сначала пыталась разговорить Изюмку, а потом обиделась, что он не отвечает, отвернулась и стала разговаривать с Машей Голубевой через проход. Изюмка облегченно вздохнул и в сотый раз пожалел, что пришел сегодня в школу.

На большой перемене все пошли в столовую, Изюмка уронил голову на сложенные руки и мгновенно уснул. К нему подсел Вовка Глулко. Он жевал бутерброд с колбасой. Второй держал в руке. – „Слышь, Изюм, бутерброд хочешь?“ – Изюмка отрицательно перекатил голову по рукам, не открывая глаз и надеясь, что Вовка сейчас уйдет. Но Вовка уходить, но собирался. – „Знаешь, какую я сейчас ценную книжку читаю! – сказал он. – Погляди! „Остров сокровищ“ называется. Про пиратов. Прочитаю, тебе дам, если хочешь.“ – Изюмка с усилием оторвал голову от парты, взглянул на книгу. – „Угум“, – сказал он. – „Здорово там все, – продолжал Вовка. – Пираты, море, паруса, клады, острова необитаемые… Интересно, это все на самом деле было, или так… выдумали?“ – „Угум.“ – „Ты думаешь, на самом деле? А чего тогда теперь так скучно? Ничего интересного нет. Ни тебе пиратов, ни сокровищ, ничего… Наводнения вот были, так и то – дамбу построили. Зачем? Интересно же…“ – „Угум“. – „Ну чего ты все мычишь? – обиделся Вовка. – Не выспался, что ли?“ – „Угум.“ – „А чего? Гости, что ли, были?“ – в вовкином голосе прозвучало сочувствие. Он был слегка осведомлен о семейных делах Изшкч. – „Не.“ – „Так чего? – Вовка наклонился к Изюмке и подозрительно потянул носом. – А чем это от тебя пахнет?“ – „Дымом,“ – ответил Изюмка, который, обладая звериным обонянием, сам остро чувствовал запах, исходивший от его одежды и волос, и даже удивлялся, почему его не чувствуют другие. – „Откуда? – удивился Вовка. – Костер, что ли, жег?“ – „Не, пожар тупил,“ – „Да ты чего, врешь небось“! – вовкины глазки завистливо блеснули. – Где это?» – Далеко, – уклончиво ответил Изюмка и попросил. – Слышь, Вовка, дай поспать, а?