Изъято при обыске - [58]
Воображаю, какое впечатление на экзаменационную комиссию произвели его монологи и реплики. Ведь шел тогда всего-навсего 1954 год. Культ личности Сталина не был пока разоблачен, и даже маститые писатели пикнуть не смели о социальном неравенстве в обществе.
Конечно, как я говорила выше, теоретики, критики со всех трибун трезвонили о бесконфликтности литературы, о лакировке действительности. Но одно дело общие, абстрактные разглагольствования специалистов, нисколько не интересующие простых смертных, и совсем другое — конкретные, разоблачительные картины жизни…
Тем, кто врал на страницах своих книг, восхваляя в духе так называемого социалистического реализма деяния компартии, ведущей нас якобы вперед, а фактически в тупик, ничего не стоило солгать и в жизни, чтобы не пропустить в писательский университет таких, какой была я, пока что наивных и будто бы тому же, чему и они, искренне преданных, но впоследствии прозревающих и делающихся до оскомины на зубах неудобными. Различить их, выделить из общей массы не стоит труда (выдает неподдельная искренность). Осадить еще проще. Такие люди, как правило, очень ранимы и обидчивы. Второй раз они уже не явятся туда, откуда их однажды выставят.
Участь моя была предрешена. Приговор краток.
— У вас нет таланта, — возвращая мою рукопись, сказала мне в секретариате литинститута какая-то важная дама, крашенная блондинка, с острыми, торчащими вперед, как стрелы, ресницами. И с таким возмущением поглядела на меня, словно это была не я, узенькая, хрупкая девчонка, с голыми до плеч, тонкими руками, а вооруженный до зубов, играющий бицепсами рецидивист, угрожающий общественному спокойствию.
"Конечно, — подумала я тогда, укладывая в папку листы с отпечатанной на пишущей машинке пьесой, — у меня нет таланта. Таланты есть у вас и у ваших деток, у тех, кто правит бал, а не у того, кто их обслуживает. Не нашлось у моего отца способностей, с помощью которых пробираются наверх, стало быть, и во всех других отношениях бездарь он и его дочери. Вы рождены, чтобы летать, а мы, значит, чтобы ползать…
Вспомнила я вдруг в этот момент самое, казалось бы, неуместное, как девчонкой — подростком, в платье с большущей заплаткой на животе, ползала по обочинам дорог и рвала траву для нашей кормилицы — коровы Нельки и для веселых, мокроносых, бодливых телят, производимых ею на свет и обитавших первые месяцы своего существования в одной комнате с нами. (Тогда мы жили в бараке на Туковом поселке). Вспомнила, как однажды порезала серпом безымянный палец (чуть начисто не отхватила его кончик), как неудержимо лилась моя алая кровь и как я, сняв с головы чистый белый платок и не догадавшись заплакать от боли, стала пеленать одной рукой другую…
А в это время проходили мимо, почти перешагивая через меня и брезгливо, точно на рабочую скотинку, посматривая сверху вниз, уже упомянутые выше дочери большого начальства города, "березовские цыпочки", как мы, выросшие в бараках дети, их называли.
У этих расфуфыренных "воображуль", кроме красивой одежды и бытовых удобств в квартирах, были, разумеется, и всевозможные "таланты". Знала я прекрасно, в чем они заключались и как поддерживались. Когда какая-нибудь из обеспеченных девиц погрязала в двойках, учителя нашей женской школы, даже самые гордые, шли к ней домой, чтобы "за уши" вытащить отстающую, считая оказанное им доверие за честь.
Да и мне самой волей — неволей приходилось выручать своих "одаренных" соучениц — разрешать им списывать у меня на контрольных по математике. За это они давали мне почитать интересные книги. В каждом их доме книг зачастую было больше, чем в иной городской библиотеке…
В нашем доме не было ни книг, ни радио: отец, упорствуя в своем несогласии с правительством, таким образом ограждал нас, своих отпрысков, от ненавистной ему "красной" пропаганды. Радио в нашем доме заговорило, когда мы переехали из барака в однокомнатную квартиру, вернее, когда я, поступив на стационар, получила первую стипендию и купила его на свои деньги. Вот радости-то было! Какой праздник мы устроили, танцуя под музыку! Так ликовали, словно музыку-то слышали впервые в жизни. Раньше и музыка, звучавшая лишь в чужом доме, была точно "чужая", а теперь появилась как бы своя собственная…
Тогда и книги стала я покупать, за что на меня так отец серчал. А мне надо было как-то утолять чуть ли не физически ощущаемый духовный голод…
Еще я вспомнила, как, тоже в детстве, набросав корове сена в ясли, спрыгнула с крыши сарая, где оно лежало, и угодила лицом прямо Нельке на рог. И сейчас, если приглядется, можно заметить на лбу шрамик, белую полоску меж бровей. Еще бы чуть-чуть и без глаза осталась…
Всплыло вдруг в памяти, как таскала воду на коромыслах: Тонечка на меня свою обязанность перекладывала, обещая заплатить за труд бумагой, которую почему-то я с раннего детства любила, даже не научившись еще читать и писать.
Несу, ведра чуть ли не волоком по земле тащатся. Вода плещутся во все стороны…
— И зачем вам, собственно, второй институт кончать? — уже сквозь туман своих нерадостных воспоминаний услышала я вдруг мужской, полный сочувствия голос. Но разглядеть лицо говорящего мне помешали навернувшиеся на глаза слезы. — Кто вам не дает писать? Садитесь за стол да пишите. Не институты делают писателями, а жизнь. Медленнее может быть, зато верней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит накануне перестройки. В его основу легли события из жизни простой русской женщины, матери большого недружного семейства. Овдовев, она живет вдвоем с самой младшей дочерью, которая, согласно составленному родителями завещанию, должна была унаследовать их материальные ценности: деньги, квартиру, сад, но неожиданно умирает от рака. Осталось у матери три дочери. Первая — очень умная; вторая — неглупая вроде, но непрактичная; третья — что называется, "не любит думать". Мыслит за нее ее красавец муж, в основном о том, как бы завладеть всем имуществом тещи и добиться близких отношений с младшей свояченицей, которую безответно любит с отроческих лет.
"Любить всю жизнь лишь одного" — роман о молодежи и для молодежи. В него вошли записные книжки старшеклассницы. Она любит юношу из той же школы, в которой учится сама. И он как будто симпатизирует ей, но ведет себя довольно странно. Они то ссорятся, то мирятся. Чтобы наладить с ним отношения, девушка дает парню почитать свои дневники, открывает душу. Она романтик по натуре, мечтает свою школьную дружбу, первую любовь пронести через всю жизнь. Удалось ей это или нет, вы узнаете, прочитав книгу до конца.
Автор повествует о своих отношениях с двумя известными в стране прозаиками.
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.