Извилистый путь - [53]
– Хороший рисунок, – сердито хмурясь, сказала Макаса.
– Так отчего же ты хмуришься? – в свою очередь нахмурился Арам.
Макаса склонилась к его уху:
– Проклятье, да потому, что нас слишком много на этой треклятой лодке.
– Но все они уже не раз доказали, чего стоят, – шепнул Арам в ответ.
– А еще не раз втягивали нас в неприятности.
Арам был уверен, что Макаса не питает неприязни к кому-либо из товарищей – по крайней мере, теперь. Ей просто очень не нравилось полагаться на них. К тому же, чем больше их становилось, тем больше возникало трудностей, в преодолении которых ей еще больше приходилось полагаться на помощь других. И этот порочный круг не по силам было разорвать даже Всемогущей Флинтвилл.
Она тихо вздохнула, с тоской вспоминая те дни, когда ей приходилось беспокоиться только за себя да Арама. «А может, – подумал Арам, хотя в это ему не верилось, – и те дни, когда ей приходилось беспокоиться только за Макасу Флинтвилл».
Так прошел этот день для Арама. Макаса же, чего и следовало ожидать, провела его, держась начеку в ожидании новых напастей. Клок, как всегда, следовавший ее примеру, тоже держался настороже и мощными гребками гнал лодку вперед.
Дрелла беседовала с Мурчалем на его языке. То, что удавалось разобрать из их бормотания, заставляло Макасу хмуриться, а на лице Арама вызывало улыбку. Все это очень напоминало разговоры Мурчаля с прежним хранителем Дреллы, Талиссом Серым Дубом, каким-то образом ухитрившимся выучить мурлокскому и дриаду, просто время от времени шепча на этом языке над ее желудем. Поэтому, когда Дрелла говорила с Мурчалем, Арам чувствовал, что Талисс хоть немного, хоть в какой-то степени все еще с ними, что какие-то из его черт и причуд продолжают жить в Тариндрелле.
– О чем он говорит? – спросил Арам дриаду.
– О многом. Впрочем, нет. Он говорит о двух вещах. О своей дружбе со всеми нами. И о своей сети. Чаще всего – о сети. Он заметно тоскует о ней.
– Да, – сказал Арам, потрепав мурлока по скользкой макушке и вытерев ладонь о штаны. – Он дважды принес великую жертву, расставшись со своей сетью, чтобы помочь всем нам.
– Мргле, мргле, – кивнул Мурчаль.
Ближе к концу дня, когда солнце стояло еще довольно высоко, Арам спрятал блокнот, ополоснул лицо прохладной водой, лег на спину, подставил лицо под теплый летний бриз, чтобы высушить кожу, и прикрыл глаза. Но вскоре его дернули за рубашку.
– Вон! Смотрите! – воскликнул Клок, указывая вперед.
Все повернулись туда же. Впереди каньон расширялся, открывая вид на Мерцающие глубины и сооружение, которое не могло оказаться ничем иным, кроме Гоночной баржи Пшикса и Поззика. До нее оставалось не больше пары километров. Рендо уверяла, что не заметить ее невозможно, и, судя по всему, не шутила. С виду баржа казалась чем-то средним между кораблем величиной с город и искусственным островом, с обеих сторон окруженным доками, а поверху застроенным целым лабиринтом зданий (или, может, каких-то машин).
– Должно быть, это она, – сказала Макаса.
– Мргле, мргле, – согласился Мурчаль.
Араму подумалось, что Гоночная баржа окружена таким множеством лодок, какого он еще не видал нигде, даже в Штормградском порту. Между тем кто-то все еще тянул его за рубашку, будто призывая взглянуть на то, что он и так уже увидел. Арам опустил взгляд. Нет, за рубашку тянула вовсе не чья-то рука снаружи. Это компас рвался из-под рубашки вперед!
Компас! Ведь Арам не сверялся с ним… сколько же? Казалось, несколько дней, хотя на самом деле – меньше двадцати четырех часов назад. Однако Арам не вспоминал о нем с тех пор, как они спасли Дреллу, а ведь на лодке их отряд продвигался вперед намного быстрее, чем пешком. Он вытащил компас и взглянул на стрелку. Ее сияние было хорошо видно даже под ярким солнцем. Арам наклонился вперед, к воде, и волшебный прибор рванулся вниз, да с такой силой, что мальчик едва не свалился за борт. Стрелка компаса бешено завертелась вокруг оси, и Арам точно знал, что это значит.
– Стойте! – крикнул он. – Остановите лодку!
Клок поднял весла над водой. Все повернулись к Араму.
– Осколок кристалла здесь, – тревожным шепотом, будто рядом, под водой, могли скрываться шпионы Малуса, сказал Арам.
– Где «здесь»? – уточнила Макаса.
– Прямо здесь. Компас говорит… то есть, показывает, что осколок кристалла прямо под нами.
Покрепче сжав компас в ладони, он снова перегнулся через борт и посмотрел вниз. Все остальные сделали то же. И, конечно же, не увидели ничего, кроме мерцающих вод. Очень глубоких мерцающих вод (отсюда и название этого места).
Похоронив боязнь утонуть под ответственностью за выполнение отцовского наказа, Арам начал было стаскивать сапоги.
– Думаю, надо нырнуть.
– Нк, нк, – возразил Мурчаль.
– Он прав, Арам, – подтвердила Макаса. – Слишком глубоко.
Тут Мурчаль заговорил – залопотал так быстро, что Арам не сумел разобрать ни словечка и беспомощно оглянулся на Дреллу. Встретившись с ним взглядом, дриада улыбнулась в ответ, но ничего не сказала.
– Дрелла, о чем говорит Мурчаль? – спросил Арам.
– О, у него появилась новая тема для разговора, что примечательно уже само по себе. Он говорит о твоем компасе и его кристаллах. Но в этом я, пожалуй, мало что понимаю. Не мог бы ты побольше рассказать об этом компасе? И о кристаллах тоже? По-моему, на эту тему ты не слишком распространялся.
