Изумрудный трон - [16]

Триксель пустился в перечисление.

— А ещё он порой становится похожим на ребёнка, — закончил он. — Его разум словно перестаёт понимать, где он и кто он. Иногда я прихожу проведать его в опочивальне, и он кричит, считая, что я грабитель или наёмный убийца. Он всё чаще перестаёт меня узнавать.

Триксель почувствовал, как щиплет в уголках глаз. Сжав зубы, он прогнал предательскую слабость. В зале воцарилась тишина. Горбуну показалось, что Зифрен и Энхенгаль разговаривают взглядами. Что-то между ними было неладно. Со стороны они казались ему рассерженной змеёй и заклинателем, который пытался её успокоить.

«Должно быть, тысяче лет негативно сказываются на отношениях».

— Лично я думаю, что это… — не выдержала женщина.

— Супруга… — предупреждающе поднял ладонь мужчина и посмотрел на Трикселя. — Дивайн Беррун многое для вас значит.

— Я приплыл ради него сюда, лугаль, — просто сказал человек, глядя на Зифрен.

Глаза диастрийки сузились, но через мгновение её лицо разгладилось и стало приветливым.

— Тогда начнём торг.

Коротко кивнув, Триксель приготовился к долгому спору. Раскрасневшийся Двин прочистил горло, чтобы поддержать его, как было условлено. Зифрен сцепила перед собой ладони и впилась в горбуна взглядом медовых глаз.

— От тебя, дивайн Триксель Нурвин, мне нужна лишь одна незначительная услуга. Когда я призову тебя к исполнению твоей части сделки, ты скажешь «Да».

Триксель наморщил лоб и посмотрел на Энхенгаля. Тот в свою очередь хмуро уставился на супругу. Двин почесал щёку.

— Слово «Да»? — уточнил горбун. — Я должен один раз сказать слово «Да»?

— Да, — улыбнулась Зифрен.

— Это «Да» будет подразумевать за собой согласие что-то сделать?

— От тебя мне требуется лишь произнесение слова вслух, громко. После этого твоя часть сделки будет считаться выполненной. Если я попрошу тебя совершить самоубийство, и ты скажешь «Да», то тебе не нужно будет его совершать.

— И до какого момента будет действовать наша сделка?

— До твоей или моей смерти, разумеется.

— В чём подвох, простите за подозрительность?

— Никакого подвоха. Я могу просто спросить, прекраснее ли я всех женщин на свете, и ты скажешь «Да». Безобидная просьба, на мой взгляд.

Триксель задумался, борясь с сомнениями. Ему очень не нравилось это условие. Оно было слишком простым и одновременно непонятным, чтобы можно было сразу увидеть настоящую цену, уплаченную за жизнь отца.

«Впрочем, какой у меня есть выбор? Вдруг она попросит согласиться с какими-нибудь пустячными словами? Во время беседы она не раз показывала свою странность. Может быть, всё обойдётся».

— Посмотри на моё великодушие, — мягко произнесла женщина, словно почуяв его внутренний конфликт. — Я могла приказать тебе совершить убийство, или потребовать половину дивинара твоего отца. Я могла даже потребовать взамен то, что спрятано под Канстелем.

Триксель похолодел, в голове промчался вихрь из панических мыслей.

«Откуда она знает? В замке есть шпион? Но зачем ей это?»

— У меня нет других вариантов, верно?

— Верно.

— Что же, тогда я согласен.

— Прекрасно, — Зифрен встала с трона и спустилась по голубым мерцающим ступенькам. Триксель в свою очередь поднялся с кресла и шагнул навстречу ей, согнувшись, словно побитый пшеничный колос. Когда они сошлись, оказалось, что ростом женщина едва доходила ему до груди. Задрав голову, она посмотрела в его глаза и протянула небольшую изящную ладонь. Горбун крепко сжал её в своей, сухой и узкой.

Ничего не произошло. Триксель криво улыбнулся.

— Я думал, нам придётся расписываться кровью или закреплять договор ещё каким-нибудь экстравагантным способом.

Рукопожатие распалось.

— Мы не варвары, дивайн Триксель. Давайте прощаться. Мой лекарь будет ждать вас у ворот Эрешкигаль завтра утром. Учитывая последние события, я думаю, вы захотите скорее вернутся в родной дивинар.

— А что случилось? — настороженно спросил Триксель.

Зифрен задрала бровь. Энхенгаль шагнул вперёд, поднимая ладонь в успокаивающем жесте.

— Ваш Пророк, Мират Отраз, умер.

Триксель и Двин обменялись испуганными взглядами.

Глава 3. Увядшая династия

… Сегодня, наконец, подул восточный ветер.

Я стоял на дворцовой террасе и слышал его вдохновляющие напевы, которые твердили о переменах к лучшему.

Рядом стояла Тсеритса; на ней был купленный мною плащ из светлюнок.

Мы счастливы.

Последняя запись из дневника Тадеуша Мендрагуса, последнего Драконьего Пророка, сделанная накануне его убийства, 1025 год от создания Триединой Церкви.

1

Дивайн Керберская, Миранда Мендрагус писала письмо, склонившись над гладкой кремниевой поверхностью стола. Движения её руки, в которой лежало перо, были твёрдыми и уверенными. На листе жёлтого пергамента быстро возникали плавные линии и острые росчерки. Рядом потрескивал маленький огонёк лампадки, едва разгоняя мрак комнаты-пещеры и навевая сон. На письмо упала чёрная прядь волос. Миранда убрала её и посмотрела на тумбочку рядом со столом. На ней стояла маленькая иконка, изображавшая лики Трёх Богов. За последние несколько дней женщина провела в молитвах больше времени, чем за все предыдущие годы. Вот и сейчас она прошептала короткий заговор: