Изумрудный трон - [15]

— Для своих лет вы выглядите просто потрясающе, — честно брякнул он.

Рядом шевельнулся Двин, который наверняка посмотрел на него, словно на идиота. Сзади раздался смешок Энхенгаля; диастриец обошёл их и прислонился плечом к каменному шесту, на который опиралась статуя. Лугаль моргнула и расплылась в довольной улыбке.

— Последний раз я слышала искренний комплимент от человека как раз в тот день, когда встретилась с Питером Бруссом. Думаю, если бы не этот комплимент, то мы бы не наладили так быстро отношения с предводителем ваших предков. Они заявились на наш континент весьма неожиданно.

Триксель сдержанно кивнул, тем не менее чувствуя, как дрожат колени. Одно дело читать о том, что сидящей перед ним диастрийке тысячи лет, и совсем другое — когда она вдруг начинает говорить о событии тысячелетней давности так, словно это было вчера.

— Вы не обиделись, леди Зифрен? — осторожно поинтересовался Двин.

— Ах, Двин Скригид, моя внешность перестала восхищать сначала моих подданных, потом супруга, а потом и меня саму. И случилось это ещё до того, как я прожила одну вашу жизнь. Тем не менее, вспомнить о ней всегда приятно, хоть поводом для этого и была грубая лесть дивайна Трикселя.

Горбун взглянул на женщину с некоторым уважением и удовлетворением. Лугаль явно была практичной женщиной. С такой можно говорить начистоту, не боясь странной реакции.

— Да, леди Зифрен. Я не лицемер, что бы это отрицать. Можно мне…

«Присесть», — хотел закончить Триксель, чувствуя, как от долгого стояния начинает ныть спина.

— Конечно, говорите, — Зифрен подняла ладонь. — Что вам от меня нужно?

«Немножко гостеприимства», — мысленно произнёс горбун, кривясь от боли в горбу. — «И ещё чашечку чая с апельсиновой цедрой».

— Зифрен, — почёсывая лоб, Энхенгаль обернулся к супруге. — Наверное, у него проблемы со спиной.

— У них бывают такие дефекты? — диастрийка наморщила лоб. — Ну, избавиться от него мы не можем. Он не наш подданный, так что диастрийские законы на него не распространяются.

— Я думаю, — с несколько ошалевшим видом произнёс Двин, — лугаль Энхенгаль имел в виду, что дивайну Трикселю нужно присесть, дабы уменьшить боль в спине.

— Точно, — Энхенгаль совершенно по-человечески щёлкнул пальцами и подмигнул капитану. — Сейчас принесу кресло.

Диастриец удалился. Триксель молчал, не решаясь затронуть тему избавления от дефектных существ. Зифрен посмотрела на подлокотник трона, и указательным пальцем вырисовала на его гладкой поверхности какую-то фигуру.

— Вы ведь сын Амфирен?

— Да. Я не стыжусь этого, если вам интересно.

— Это похвально. Союз человека и диастрийки необычен. Я не знала, что от него могут родиться дети.

— Как видите, я здесь. Я и мой горб.

Зифрен задержала взгляд на его спине, потом посмотрела в пустоту поверх его плеча.

— Беррун и Амфирен нанесли мне тяжкий удар, убежав из Шуруппака, — медленно произнесла она. — Мой народ немногочислен, и подобный поступок был крайне неуважительным и болезненным.

«И что ты хочешь от меня услышать, рыжая бестия? Что бы я извинился за то, что меня произвели на свет?»

— Возможно, это вас успокоит, но моя мать бросила нас с отцом, когда мне было пять лет. Я считал, что она вернулась в Шуруппак.

— Нет, мы её больше не видели, — сказал Энхенгаль, который вышел из неприметного входа в боковой стене, держа в руках два стула. — Думаю, вы будете рады этим креслам, когда начнёте торг. Годы не отбили у моей супруги любовь к этому занятию.

— Супруг, я ещё ничего не решила, — резко отозвалась Зифрен. — Мы как раз окунулись в недавнее событие, связанное с Амфирен.

— Возможно, нам стоит поговорить об этом после дела? — мягко, но настойчиво уронил Триксель, покорно опустив голову.

Диастрийка задумалась, вновь глядя поверх его плеча. Триксель обернулся. Никого. Наверное, это одна из причуд женщины. Наконец, её взгляд стал осмысленным. Она вздохнула.

— Что же, рассказывайте.

Триксель с готовностью кивнул.

— Леди Зифрен, я прибыл сюда из-за своего отца. Полгода назад, незадолго до моего отплытия, его поразила странная болезнь. У меня имеются некоторые познания в алхимии и лечении травами, но они оказались бесполезны. Не помогли и другие лекари. В отчаянии я перепробовал все варианты, к которым имел доступ, с тем же результатом. Именно тогда я понял, что нужное мне лекарство может находиться именно здесь. Я сразу снарядил корабль, пересёк два океана и заключил сделку с дивайном Двином. Без него я не надеялся сюда попасть, по понятным причинам. И вот, стоя перед вами, я надеюсь лишь на вашу милость.

Триксель умолк, восстанавливая дыхание. Во время речи он заставил потрудиться лицевые мышцы, чтобы придать себе вид сокрушённого и потерявшего всякую надежду человека. Словно она, могущественная Зифрен, была единственной соломинкой, способной вытащить его из трясины.

Так оно, в общем-то, и было на самом деле. Горбун не знал, куда ещё пойти, если ему откажут в Шуруппаке.

— Дивайн Триксель, я знал вашего отца, — негромко сказал Энхенгаль, подойдя ближе к горбуну. — Он отличался хорошим телосложением и здоровьем. Сложно поверить, что его могла поразить неизлечимая болезнь. Опишите симптомы.