Изумрудный остров - [15]

Это была необычная, но интересная пара. Их связывали всего два дня натянутых отношений. Оттого они оба удивились той легкости, с которой поладили в танце...

— Гаррет показывал мне остров. Мы провели потрясающие по романтичности минуты на маяке... Что скажешь, дорогой? — отчаянно развивала блеф Гаррета Килин, когда по завершении очередного танца к ним подошел тот самый краснощекий Майкл и другие веселые ребята.

— Если у нас на острове и есть что-то достойное внимания, то это, безусловно, наш маяк — проводник бедствующих в бурных житейских морях, не так ли? — обратился Гаррет к парням.

— Откуда вы? — деловито поинтересовался Майкл.

— Сейчас я обосновалась в Дублине. Оттуда и приехала.

Парни дружно посмотрели на Гаррета. Он сделал вид, что не заметил этого взгляда.

— Возможно, на этот раз тебе повезет больше. Мы все на это надеемся, — обращаясь к Гаррету, выразил общее мнение Майкл.

После нескольких малозначительных реплик Гаррет и Килин остались один на один.

— Что он имел в виду, выражая надежду, что на этот раз тебе повезет больше?

— Это старая и неинтересная история, — раздраженно оборвал ее Гаррет.

— Я имею право знать, что говорится при мне и обо мне, — потребовала Килин.

— А я не хочу говорить об этом, — столь же твердо произнес Гаррет. — Пойдем, выпьем что-нибудь. — Он жестом пригласил ее к бару.

Основательно расположившись на высоком стульчике у стойки бара, Килин предупредила Гаррета:

— Если ты отказываешься говорить начистоту, мне придется гадать... Итак, резюмируя все вышесказанное, рискую предположить, что мать Терезы из города. Это объясняет твой негативный настрой относительно желания дочери перебраться после окончания школы в город. Права я или нет? — Килин пристально смотрела на Гаррета, ожидая хоть какого-нибудь ответа.

— Как я уже сказал, это дела давно минувших дней. И я не хотел бы углубляться в неприятные для меня воспоминания сегодня или когда-либо впредь, — жестко произнес Гаррет.

— Как вы познакомились? — осталась равнодушна к его просьбе Килин.

Лицо Гаррета болезненно исказилось. Но он предпочел ответить настойчивой девушке:

— Она была родом из Дублина, но ее семья имела обычай приезжать к нам на остров в отпуск. Она начала здесь бывать еще подростком. Каникулы мы проводили вместе. Однажды мы загуляли. Была поздняя вечеринка вроде этой. Мы были молоды и не слишком заботились о том, сколько выпили... Потом это часто повторялось, но уже без меня. Однажды она исчезла на целые две недели. Очевидцы утверждали, что она уехала на машине с каким-то приезжим.

— А Терри у вас уже была?

— Да, ей было восемь месяцев.

— И она оставила грудную дочку? — возмутилась Килин.

— С нянечкой — соседским подростком. Я работал допоздна.

— Значит, дело было в выпивке? — предположила Килин.

— Дело было в распущенности, — сурово заявил Гаррет.

У Килин пропало желание что-либо выяснять относительно прошлых отношений Гаррета. Все оказалось не столь интригующим, как можно было предположить по неосведомленности.

Килин хорошо знала, эту сторону жизни. В кругу знакомых ее матери такие происшествия не были редки. Люди слишком много себе позволяли, не задумываясь о последствиях. Иные ставили на карту душевное спокойствие самых близких людей в погоне за сиюминутными наслаждениями, которые неизменно приводили их на самое дно. Килин также знала, что даже самый наглядный и печальный пример не способен остановить человека, который впал в зависимость от собственных пороков. Ее мать не была дурной женщиной, но даже она порой забывала о самом дорогом существе, каковым была собственная дочь, и отдавалась эйфории богемной жизни.

Килин не склонна была винить в произошедшем городское воспитание. Она винила червоточину души, которая разрастается и порабощает всего человека, если он отказывается дарить свое тепло любимым людям.

И все же печальный опыт Гаррета не оправдывал в глазах Килин его панического страха перед всем, что выходит за пределы этого неприметного острова. Если бы он ограничивал этим предубеждением свою собственную судьбу, в этом не было бы ничего зазорного. Но он пытался пресечь мечту юной Терезы, которая может потерять себя на глухом острове, если не найдет свое место в большом мире энергичных людей.

Когда Килин росла, у нее не было выбора. Она вела кочевой образ жизни, повинуясь желанию матери, опьяненной успехом, славой. Она знала, каково это — быть ограниченной не только объективными обстоятельствами, но и субъективными представлениями родителей, которые уверены, что дают своему ребенку все самое лучшее.

Что, если мать Терезы стала жертвой собственной неосторожности? Женщина, не готовая стать матерью, не доросшая до ответственности за собственное дитя, стремящаяся любой ценой вернуть беззаботность юности, не достойна того, чтобы ее поступок отождествлялся с нравами современной цивилизации. В глазах же Гаррета этот печальный частный случай вырос, чуть ли не до общечеловеческой катастрофы. Если прежде это казалось Килин забавным, то теперь вызывало глубокое сочувствие. Как, должно быть, много планов сопрягал Гаррет с той женщиной, коли ее предательство заставило этого сильного мужчину переоценить так много в своей жизни.