Изумрудные небеса - [3]

— Правда? Боюсь, доктор, что я…

— И мне показалось, что женщина, пишущая синие поля и изумрудные небеса, должна мыслить довольно причудливым образом.

— Модернистская мазня? Мне она тоже не очень по нраву, — ответил Мерсер. — А теперь, если вы закончили, доктор…

— Нет, я ещё не закончил, — вкрадчиво прервал его Чиссар. — По-моему, если женщина рисует изумрудное небо, она не просто странная, но и весьма занятная личность. Я навел справки в галерее и узнал, что она приносит туда по пять-шесть картин в год. Мне предложили приобрести одну из них за пятнадцать гиней. Работа приносит художнице сто фунтов дохода ежегодно. Просто поразительно, как ей удается столь роскошно одеваться на эти деньги.

— У неё был состоятельный супруг.

— Да, конечно. Весьма занятное семейство, не правда ли? Особенно дочь, Джанет. На дознании мне даже стало жаль её. Предъявленные улики ужасно расстроили девушку.

— Еще бы не расстроиться, узнав, что твой брат — убийца, — сухо проговорил Мерсер.

— Но обвинить себя, да ещё так пылко! Это странно.

— Истерия. Обычное дело, когда речь идет об убийстве, — Мерсер встал и протянул руку. — Жаль, что на этот раз вам не удалось пустить нашу работу насмарку. Если вы оставите сержанту свой адрес, я добуду вам пропуск в зал суда, — с наслаждением добавил он.

Но доктор Чиссар даже не шелохнулся.

— Итак, вы намерены отдать молодого человека под суд за убийство? тихо проговорил он. — Вы так и не поняли моих намеков?

Мерсер ухмыльнулся.

— У нас есть кое-что получше намеков, доктор. Полный набор косвенных улик. Мотив, время и способ отравления, возможность достать яд. Неопровержимые улики, доктор. Присяжные их любят. Если у вас найдется хоть одно доказательство нашей неправоты, с удовольствием выслушаю вас.

— Я лишь хочу, чтобы свершилось правосудие. Не верю, что английский закон позволит вам осудить молодого человека на основании тех улик, которыми вы располагаете, но само судебное разбирательство может повредить его карьере. Кроме того, нельзя забывать об истинном убийце. Я отношусь к вам по-приятельски и поэтому пришел сюда, а не к адвокатам Гарольда Медли. Вы хотите доказательств? Что ж, извольте.

Мерсер сел в кресло. Он снова был вне себя от злости.

— Ладно, слушаю вас, — мрачно сказал он. — Но если вы…

— Прошу внимания! — прервал его Чиссар, снова назидательно поднимая палец. — Мышьяк был обнаружен в почках покойного. Установлено, что Гарольд Медли мог отравить своего отца либо сальварзаном, либо неосальварзаном. Возникает неувязка. Большинство неорганических солей мышьяка, например, белый мышьяк, в воде не растворяется, и если человек примет большую дозу таких солей, их следы могут быть обнаружены в почках. Но сальварзан и неосальварзан — органические мышьяковистые соединения, растворимые в воде. И если одно из них попало в организм через рот, в почках не может быть следов мышьяка.

Доктор сделал паузу. Мерсер молчал.

— Итак, — продолжал Чиссар, — в каком все-таки виде жертве дали мышьяк? Этого мы не знаем, ибо анализы могут показать только наличие в организме мышьяка как такового. Но давайте рассмотрим его неорганические соли. Белый мышьяк, или окись мышьяка, применяется для окраски овечьей шерсти. Но в Брок-Парк нет красилен. Однако мистер Медли увлекался садоводством. Может быть, его погубил мышьяковистый натрий, которым выводят сорняки? Но на дознании мы слышали, что вещество, которым пользовался Томас Медли для уничтожения сорняков, совершенно безвредно. Теперь на очереди медный арсенит. По-моему, мистер Медли был отравлен большой дозой этого вещества.

— И чем вы подкрепите это ваше мнение? — сердито спросил Мерсер.

— Тем обстоятельством, что в доме Медли есть, или был, медный арсенит. — Доктор Чиссар снова вперил взор в потолок. — Миссис Медли пришла на дознание в меховой шубке. Я побродил по магазинам и нашел такую же. Она стоит четыреста гиней. Наведя справки в Брок-Парк, я выяснил, что мистер Медли был не только богат, но и крайне прижимист, даже жаден. На дознании его сын сообщил, что держал свой брак в тайне, боясь, как бы отец не лишил его денежного содержания. В этом случае Гарольд был бы вынужден бросить стажировку. Хелена Медли любит дорогие вещи и вышла замуж, чтобы иметь возможность удовлетворять свои прихоти, но Медли не оправдал её надежд. Та шубка, в которой она приходила на дознание, так и не была оплачена. Полагаю, вы без труда обнаружите, что у художницы были и другие долги и что один из кредиторов, вероятно, намеревался обратиться к её супругу. Она тяготилась обществом человека, который был гораздо старше и даже не пытался оправдать свое существование, осыпая её деньгами. Это она отравила Медли. Сомнений быть не может.

— Чепуха! — воскликнул Мерсер. — Мы знаем, что у неё были долги. В конце концов, мы же не дурачки. Но мало ли на свете задолжавших женщин? Ваше предположение нелепо.

— Всякое убийство нелепо, — сказал доктор Чиссар. — А коварное — тем паче.

— Но как, черт возьми…

— Шпинат. Шпинат, который съел Медли незадолго до того, как проявились симптомы отравления. Сейчас не сезон, шпинат не растет, и Медли накормили консервированным. Но при желудочно-кишечных расстройствах консервы не дают. Вот на что я первым делом обратил внимание. А потом увидел картины миссис Медли и все понял. Изумрудные небеса, в них все дело. Сочный изумрудный цвет. Такой получается, если добавить в краску мышьяковистый ацетат меди. Изготовитель краски наверняка сообщит вам, когда миссис Медли заказала её. Советую вам также изъять из галереи Симмонс картину и поскоблить зеленый небосвод, а потом отдать краску на анализ. Вы наверняка выясните, что именно миссис Медли пришло в голову потчевать супруга шпинатом, и она сама подавала ему обед в спальню. Шпинат зеленый и немного горчит. Как и арсенит меди. — Доктор Чиссар вздохнул. — Если бы не эти анонимные письма…