Изумрудное сердце - [24]

— Почему мне так плохо? — в сотый раз с трудом выдохнул Дир и наконец-то упал навзничь на кровать.

— Понимаешь, вампиры выносливая раса. Мы долго можем обходиться без еды и воды, но зависимы от крови. В критической ситуации мы способны протянуть достаточно долго на крови животных, но на это уходит очень много сил, и рано или поздно случается срыв. Я не знаю, сколько Ласт не пил кровь перед смертью, а потом ты продолжил воздержание. Ресурсы этого тела не безграничны, вот и произошел сбой. Тебе повезло, что сорвался ты здесь и никому не причинил вреда. Если бы это случилось где-то в другом месте, например, во Влекрианте, последствия могли бы быть значительно хуже. Стражники и так нас не любят, но чаще всего ничего не могут сделать. Застать вампира на месте преступления — для них праздник.

Льрисса подошла к стене и отодвинула в сторону пластину из темного дерева. За ней находился бар. Вампирша достала высокий бокал и плеснула на дно тягуче-янтарную жидкость коньяка, а потом доверху долила кровью из другой бутылки.

— Пей, — протянула она Дирону бокал. — Тебе сейчас нужно восстанавливаться. Заметь, я щажу твои эльфийские чувства и не заставляю грызть юную девственницу, хотя сейчас для тебя это было бы значительно полезнее. Но не совсем гуманно с моей стороны. К охоте ты придешь сам.

— А ты? Ты сама охотишься? — Дирон, сморщившись, присел на край кровати и осторожно сделал глоток, выжидающе уставившись на Льриссу.

— Я, чаще всего, да, — не стала отрицать вампирша. — Охота сама по себе удовольствие. Завлечь, очаровать — это не менее увлекательно, чем пить кровь. Понимаешь, домашняя еда всем хороша, но в ресторане, согласись, обедать намного занимательнее. Белые скатерти, свечи, фарфоровые тарелки, и само блюдо красиво украшено.

— Значит, люди — всего лишь красивая упаковка для еды?

— Отчасти… с тарелкой все же нельзя поговорить…

— Мне это чуждо, — Дир порывисто поднялся и, сделав несколько неуверенных шагов, рухнул в кресло. Разговор с Льриссой ему не очень нравился, он заставлял пошатнуться те принципы и устои, которым маг был верен всю прошлую жизнь. Неприятно было осознавать, что придется играть совсем по другим правилам, эльфийское уважение к жизни сейчас только мешало.

— Пока, может быть, и чуждо. Все приходит со временем. Некоторые никогда не охотятся. Кто-то из брезгливости, кто-то по гуманным соображениям, но они слабее, подвержены болезням и нередко срываются. Или же имеют постоянных любовников-людей. Понимаешь, для поддержания жизненного тонуса достаточно раз в неделю пить кровь не вот так из стакана, а прямо из вены. Большинство наших довольствуются этим. Наемники-воины тоже охотятся редко, им достаточно крови врага, они за один бой могут получить энергии чуть ли не на год. В азарте схватки кровь бурлит, слышал, наверное, такое выражение? Так вот это недалеко от истины. А сейчас не буду утомлять тебя. Отдыхай, к вечеру, я думаю, ты полностью придешь в себя, и я с удовольствием отвечу на все твои вопросы. Самое главное, смирись со своей сущностью, и тогда многие проблемы перестанут существовать.

— Льрисса, — окликнул Дир вампиршу, когда та уже взялась за ручку двери. — А разве можно мешать кровь со спиртным, вот допустим, с коньяком?

— Конечно, можно. Хоть с черничным вареньем, как тебе больше нравится! — хмыкнула вампирша. — Тебе что-нибудь нужно?

— Да, попроси, чтобы принесли что-нибудь поесть человеческого, и еще мне нужна одна вещь из кабинета — это дневник в черном кожаном переплете. Я объясню, где он лежит.

Дир допил кровь из стакана и прилег на кровать, но сонливость и слабость ушли. По телу разливалось приятное тепло, постепенно согревая изнутри. Окоченевшие руки и ноги отогрелись. Стало жарко, маг раньше никогда ничего подобного не чувствовал, видимо, такое воздействие оказывала кровь с алкоголем. Он подскочил и через голову стянул безрукавку, оставшись в одних штанах. Подошел к окну, намереваясь открыть его, и неосмотрительно раздернул шторы. Яркий солнечный свет неприятно резанул по глазам и Дир, зашипев, поспешил отскочить в сторону, но окно все же распахнул, впустив в комнату легкий летний ветер.

Странное возбуждение охватило молодого человека. Сытое тело теперь требовало выхода энергии. Хотелось бегать, прыгать и обязательно куда-нибудь идти. Дирон нарезал несколько кругов по комнате, обшаривая все углы. Не удержался и сунулся опять в бар. С вожделением посмотрел на бутыль с кровью и коньяк. Уже протянул руку, чтобы приготовить себе коктейль, но передумал и сделал сальто назад. Получилось удивительно плавно и легко. Дир засмеялся, раньше такие акробатические трюки давались ему с трудом. Никогда не получалось воссоздать мягкую плавность движений, характерную для Стика или Дерри. Это тело было более ловким, чем его прошлое. С трудом поборов желание выскочить на улицу и размяться, Дир заставил себя вернуться обратно в кресло. На улицу в яркое солнечное утро выходить не умно. Впрочем, размышлять над тем, чем себя занять, пришлось недолго. Очень скоро уже знакомая служанка принесла поднос еды и толстую тетрадку в потрепанном кожаном переплете. Девушка отчего-то смущалась и прятала глаза. Когда она составляла тарелки на прикроватный столик, Дир заметил, что запястье у девушки перевязано. Он понял, с чем связано ее смущение. Похоже, кровь он вчера пил не Олину. Зачем же Льрисса врала?