Изумрудное ожерелье - [2]

Написалъ я нѣчто странное, что не могло нравыться многимъ, потому что только одна особа могла понять меня, для остальныхъ мое произведеніе было только наборомъ фразъ. Я озаглавилъ его «Изумрудное ожерелье», а подписался только своими иниціалами.

Такъ какъ я не Викторъ Гюго, и даже очень далекъ отъ него, то излишне говорить тебѣ, что за мой романъ мнѣ завъплатили не такъ много, какъ за послѣдній романъ автору «Парижской Богоматери»; но, какъ-бы то ни было, дали мнѣ столько, что я могъ начать свои дѣйствія, согласно задуманному плану.

Вышеупомянутое ожерелье стоило нѣчто вродѣ четырнадцати или пятнадцати тысячъ дуросъ [2], а для покупки его у меня уже была почтенная сумма въ три тысячи реаловъ [3]. Необходимо было играть.

Я такъ и сдѣлалъ, и принялся играть такъ рѣшительно и такъ счастливо, что въ одну ночь выигралъ все, что мнѣ было нужно.

Кстати объ игрѣ. Я сдѣлалъ наблюденіе, въ которомъ убѣждаюсь все больше и больше съ каждымъ днемъ. Когда приступаешь съ полной увѣренностью, что долженъ выиграть, то непремѣнно выиграешь. Нечего приближаться къ зеленому полю съ колебаніемъ человѣка, собирающагося попробовать счастья: нужно идти съ аппломбомъ, какъ будто пришелъ за своей собственностью. Скажу про себя, что въ эту ночь проиграть мнѣ показалось-бы также странно, какъ еслибы въ какомъ-нибудь солидномъ банкѣ мнѣ отказались уплатить по векселю Ротишльда.

На другой день я отправился въ магазинъ Самнера. Какъ ты думаешь, колебался-ли я хоть минуту, когда бросалъ на прилавокъ ювелира эту пачку разноцвѣтныхъ бумажекъ, представлявшихъ для меня по меньшей мѣрѣ годъ удовольствій и кутежа со множествомъ красивыхъ женщинъ, съ путешествіемъ въ Италію и шампанскимъ à discrétion?.. Представь себѣ, что нисколько: я бросилъ эти деньги съ такимъ-же спокойствіемъ — да что я говорю: спокойствіемъ:- съ такимъ-же удовольствіемъ, какъ Бокингэмъ усыпалъ когда-то жемчугомъ паркетъ во дворцѣ своей возлюбленной.

Я купилъ уборъ и принесъ его домой. Ты не можешь себѣ представить, до чего было красиво это ожерелье. Неудивительно, что женщины иногда вздыхаютъ, проходя мимо этихъ витринъ, предлагающихъ такія блестящія искушенія; неудивительно, что Мефистофель выбралъ ожерелье изъ драгоцѣнныхъ камней, какъ предметъ, самый подходящій для того, чтобы соблазнить Маргариту: я самъ, какой я ни есть мужчина, съ минуту пожелалъ перенестись на Востокъ и превратиться въ одного изъ этихъ сказочныхъ монарховъ, что обвиваютъ свое чело діадемами изъ золота и драгоцѣнныхъ камней, для того, чтобы украситься этими великолѣпными изумрудными листьями съ брилліантовыми цвѣтами. Самъ царь гномовъ, чтобы купить поцѣлуй сильфиды, не съумѣлъ-бы отыскать среди безчисленныхъ сокровищъ, скрытыхъ скупыми нѣдрами земли, болѣе крупнаго, прозрачнаго и чуднаго изумруда, чѣмъ тотъ, который сіялъ посерединѣ, скрѣпляя рубиновый узелъ.

Овладѣвши ожерельемъ, я сталъ придумывать, какимъ образомъ доставить его женщинѣ, которой оно предназначалось.

Черезъ нѣсколько дней, съ помощью оставшихся у меня денегъ, мнѣ удалось такъ устроить, что одна изъ ея горничныхъ взялась вложить подарокъ въ ящикъ, гдѣ хранились ея драгоцѣнности, а для того, чтобы ни въ какомъ случаѣ она не выдала своимъ поведеніемъ, что ей извѣстно происхожденіе подарка, я отдалъ ей нѣсколько тысячъ реаловъ, что у меня остались, съ тѣмъ условіемъ, что какъ только она положитъ ожерелье куда слѣдуетъ, то оставитъ свою службу и переѣдетъ въ Барселону. Такъ оно и случилось.

Представь себѣ, какъ должна была удивиться госножа, замѣтивъ неожиданное исчезновеніе служанки и, можетъ быть, заподозривъ ее въ томъ, что она скрылась, стащивши что-нибудь, когда нашла вмѣсто того великолѣпное изумрудное ожерелье въ своемъ секретерѣ. Кто угадалъ ея тайное желаніе? Кто могъ подозрѣвать, что время отъ времени она еще вспоминала со вздохомъ объ этой драгоцѣнности?

Время шло. Я зналъ, что она сохраняетъ мой подарокъ; зналъ, что производились дѣятельные розыски, чтобы узнать, откуда онъ присланъ, и, тѣмъ не менѣе, все не видалъ ея украшенною имъ. Неужели она презирала мой подарокъ? Ахъ, — думалъ я, — еслибы она знала, чего онъ стоилъ, еслибы она знала, что онъ почти могъ сравняться съ приношеніемъ того нѣжнаго любовника, который заложилъ зимой свои единственный плащъ, чтобы купить букетъ цвѣтовъ! Можетъ быть, она думала, что онъ присланъ ей отъ какого-нибудь вельможи, который явится и самъ — если его примутъ — за полученіемъ награды… О, какъ она ошибается!

Въ одну прекрасную ночь, когда былъ балъ во дворцѣ, я сталъ у дверей и ждалъ, затерянный въ толнѣ, появленія ея кареты. Когда карета остановилась и лакей отворилъ дверцы, она вышла, сіяя красотой, и въ толпѣ пробѣжалъ ропотъ восхищенія. Женщины смотрѣли на нее съ завистью, мужчины — съ восторгомъ; я невольно вскрикнулъ: на ней было изумрудное ожерелье.

Въ эту ночь я легъ спать безъ ужина: не помню, оттого-ли, что волненіе лишило меня аппетита, или оттого, что мнѣ не на что было поужинать:- во всякомъ случаѣ, я былъ счастливъ. Во снѣ мнѣ грезилась бальная музыка, и она проносилась передо мной, сіяя разноцвѣтными огненными искрами, и даже мнѣ казалось, что я танцовалъ съ нею…