Изумрудная книга - [17]

Это значит…

— … ты, подонок! — крикнула я.

Ярость, огненная, горячая ярость пронизывала меня с головы до ног, голос мой стал совсем хриплым.

— Как только можно быть таким обманщиком! Сначала ты уверяешь меня в своей любви, на следующий день извиняешься, что ты такой вот завравшийся подлец, а после этого ещё хочешь, чтобы я тебе доверяла?

Тут уж и до Гидеона дошло, что до этого мы с ним не поняли друг друга. Улыбка исчезла с его лица.

— Гвен…

— Хочешь, я тебе что-то скажу? Мне жаль каждой слезинки, которую я выплакала из-за тебя! — я так хотела наорать на него, но мой голос звучал жалобно. — Только не думай, что плакала я слишком уж долго! — выдавила я.

— Гвен! — Гидеон попытался взять меня за руку. — О Боже! Мне так жаль. Я же не хотел… ну прошу тебя!

— О чём? — я посмотрела на него с яростью. Неужели он не понимал, что только ухудшает своё положение? Что, он всерьёз верит, что этот взгляд преданной собаки может что-нибудь изменить?

Я хотела развернуться, но Гидеон крепко схватил меня за локоть.

— Гвен, послушай. Нас ждут опасные времена, поэтому очень важно, чтобы мы держались вместе, ты и я! Ты… ты действительно мне очень нравишься, и я хочу, чтобы мы…

Правда же он больше этого не скажет? Не произнесёт эту пошлую отговорку? Но нет, он поступил именно так.

— … остались друзьями. Ты что, не понимаешь? Только если мы сможем доверять друг другу…

Я выдернула руку.

— Больно мне нужен такой друг как ты! — ко мне снова вернулся голос, он был таким громким, что согнал голубей с соседней крыши. — Ты вообще понятие я не имеешь, что такое дружба!!

Вдруг мне стало совсем легко. Я откинула волосы, повернулась на каблуках и прошествовала вперёд.

Глава третья

Главное, прыгнуть с обрыва — по пути у вас обязательно вырастут крылья.

Рэй Брэдбери

«Давай останемся друзьями» — эта фраза стала последней каплей.

— Каждый раз, когда произносят эти слова, в мире наверняка умирает одна фея, — сказала я.

Я закрылась в туалете вместе с мобильным телефоном и изо всех сил старалась не закричать, хотя после нашего с Гидеоном разговора, который произошёл полчаса назад, единственное, чего мне хотелось — это кричать и плакать.

— Он сказал, что хочет, чтобы вы были друзьями, — сказала Лесли, которая как всегда запоминала всё слово в слово.

— Это ведь одно и то же, — сказала я.

— Нет. То есть, наверное, — Лесли вздохнула. — Я этого не понимаю. А он точно успел высказать всё, что думал? Знаешь, в фильме «Десять вещей, которые я в тебе ненавижу»..

— Он точно высказал всё, что хотел… к сожалению.

Я посмотрела на часы: — О нет! Ведь я пообещала мистеру Джорджу, что вернусь ровно через минуту, — я мельком взглянула на своё отражение в зеркале над старомодным умывальником. — О нет, — снова повторила я. На моих щеках выступили два отчётливых пятна, круглых и красных, как помидоры. — Кажется, у меня аллергия.

— Просто ты покрываешься багровыми пятнами ярости, — пояснила Лесли, когда я описала ей свой внешний вид. — А что с глазами? Они, небось, гневно сверкают?

Я уставилась на своё отражение в зеркале.

— Ну, можно и так сказать, я сейчас похожа Хелену Бонем Картер в роли Беллатрисы Лестрейндж из «Гарри Поттера». Довольно угрожающий у меня вид.

— Очень даже верю. Послушай меня, ты сейчас выйдешь и сотрёшь их всех в порошок одним лишь взглядом, идёт?

Я послушно кивнула и пообещала Лесли следовать её совету.

После нашего разговора мне стало немного лучше, но холодной водой мне так и не удалось смыть ни ярость, ни пятна на щеках.

Мистер Джордж встретил меня совершенно спокойно, даже если он волновался и спрашивал себя, куда я пропала на столько времени, то виду не подал.

— Всё в порядке? — дружелюбно осведомился он. Мистер Джордж ожидал меня у дверей Старого Рефлектория.

— Лучше и быть не может, — я заглянула в дверной проём, но, как ни странно, не увидела ни Джордано, ни Шарлотты. Наверное, я слишком сильно опоздала, и урок отменили.

— Мне просто нужно было… э-э-э… припудрить щёки, — мистер Джордж улыбнулся. Ничто в его внешности, кроме разве что морщин в уголках губ и вокруг глаз, не выдавало его возраст, а было ему, кстати, далеко за семьдесят. На лысине играли отблески света, а всё тело казалось гладко отполированным шаром для боулинга.

Я просто не могла не улыбнуться ему в ответ. Взгляд мистера Джорджа всегда действовал на меня успокаивающе.

— Действительно, такая уж сейчас мода, — сказал он, указывая на красные пятна.

Мистер Джордж подал мне руку.

— Пойдём, моя храбрая девочка, — сказал он. — Я уже доложил, что мы спускаемся вниз для элапсации.

Я посмотрела на него с недоумением:

— А как же Джордано и колониальная политика восемнадцатого века?

Мистер Джордж едва заметно улыбнулся.

— Скажем так, я воспользовался твоим отсутствием и объяснил Джордано, что у тебя сегодня, к сожалению, не будет времени для того, чтобы позаниматься.

Старый верный мистер Джордж! Он был единственным хранителем, которому небезразлична была моя судьба, во всяком случае, мне так казалось. Хотя, наверное, если бы я немного потанцевала менуэт, злости бы у меня поубавилось. Вот некоторые люди сгоняют плохие эмоции, колотя по боксёрской груше. Или занимаясь фитнесом. Чем я хуже? С другой стороны, без надменного шарлоттиного взгляда я вполне могла бы сегодня обойтись.