Изумруд Люцифера - [8]

«Сам виноват, — подумал он, — кто тебя просил резвиться и тащить ее к Ангелу. Пошутил… Нет, но все-таки, какая зараза!».

Он потянулся к телефону, но аппарат опередил его: в наушнике загудел возмущенный злой бас. Кузьма достал из кармана курительную трубку, набил ее табаком, и несколько минут задумчиво пускал синие кольца, выжидая, когда на другом конце провода выговорятся. Но голос не унимался, и Кузьма, потеряв терпение, спросил сурово:

— Будешь дальше орать или дашь сказать и мне?

В наушнике стихло.

— Вот и хорошо, — заключил Кузьма, — теперь давай по пунктам. Я привел ее к тебе, потому что ты сам сказал, что нуждаешься в рекламе: бизнес чахнет. Я уже о твоих подвигах писать не могу: статус не тот. И я тебе не мамочка, чтобы всю жизнь грудью кормить. Это раз. Второе: кто тебя тянул за язык рассказывать о своих дружках в органах? Я давал тебе такой совет? Ах, ты хотел впечатлить девушку! Да ты ей подарок сделал! Она пришла к тебе с уже готовым мнением, а ты ей только знаки препинания помог расставить. Откуда у Ангела, посланника Божия, могут быть контакты со спецслужбами? Пошевели своими куриными мозгами!

Теперь о третьем. Тебе сколько лет, а? У тебя какая по счету жена? А ей двадцать два? Ты когда станешь думать головой, а не членом? Зачем к журналистке лез? Если уж хотелось, то сначала возьми, а потом рассказывай! А после того, как ты все выложил, ей какая радость? Или до сих пор думаешь, что ты Ален Делон? Подойди к зеркалу и посмотри! Только брюхо не забудь втянуть, а то из штанов вываливается!

И последнее. Американцы говорят: плохое паблисити — тоже паблисити. Ты хотел рекламы — ты ее получил. Гарантирую приток клиентов. Многие придут из любопытства, но тут уж твое дело дать им понять, кто прав. Ясно?

Голос в наушнике зазвучал гораздо тише, и Кузьма некоторое время слушал. Затем прервал:

— Звонить ей не надо! Даже затем, чтобы сказать, что она б… И что курва… Она и без тебя знает. У тебя есть ее домашний и сотовый? Продиктуй! Я сам позвоню…

Кузьма взял квадратный листок из пластмассовой коробочки, быстро набросал цифры и, не прощаясь, кинул трубку на аппарат. Какое-то время задумчиво смотрел на бумажку, затем резко скомкал ее и чуть было не выбросил в урну, но передумал — расправил и сунул в карман.

«Хорошо, что Маша с Викой уехали, — подумал, вздыхая, — этот бы и их достал. Вот уж счастье на мою голову…»

Он взял уже почти погасшую трубку и опять закурил…

* * *

Телефон зазвонил, когда до конца рабочего дня оставалось меньше часа. Его рабочего дня — сотрудники давно ушли. Кузьма не любил, когда ему в это время мешали. Но телефон не умолкал, и он со вздохом снял трубку.

— Алло! Кузьма Иванович? Это вы?

Мужской со странной хрипотцой голос был ему незнаком, и Кузьма некоторое время помедлил, а потом нехотя подтвердил:

— Да, я.

— Слава Богу! Застал. Кузьма Иванович, я хотел бы с вами поговорить.

— Говорите! — предложил Кузьма, уже жалея, что снял трубку.

— Этого по телефону не скажешь, — возразил голос, — надо встретиться.

— Вообще-то я занят… — начал было Кузьма.

— Поверьте, это очень важно. И для меня, и для вас.

— Вам, наверное, нужен Ангел? — Кузьма все еще надеялся уклониться. — Его здесь нет, а я журналист и практикой не занимаюсь. Сейчас продиктую его телефон…

— Я был у Ангела, — сказал голос. — Мне нужно встретиться с вами. Я на машине и буду быстро. Поверьте, вы не пожалеете. Только скажите, как доехать.

— Записывайте, — вздохнул Кузьма.

Он положил трубку и придвинул рукопись, но работа не пошла. Ничего хорошего от предстоящей встречи Кузьма не ждал. К нему часто приходили люди, отягощенные ворохом неразрешимых проблем. Обычно он переадресовывал их Ангелу, но, случалось, что неудовлетворенные работой Ангела люди возвращались к нему. Это было неприятно вдвойне. Одна половина таких посетителей нуждалась в помощи психиатра, а другая — предъявляла Кузьме, как автору публикаций об Ангеле, рекламации. С последними было сложнее всего: они скандалили, а как-то даже набросились с кулаками.

Поэтому, когда в дверь офиса позвонили, Кузьма весь подобрался, готовясь к худшему. Но, едва взглянув на гостя, он успокоился. Даже в сгустившемся полумраке было видно, что человек, стоявший у порога, болен. И болен тяжело. Землистого цвета лицо, обмякшая фигура… Кузьма посторонился, пропуская гостя внутрь, и закрыл за ним дверь.

Войдя в кабинет, незнакомец тяжело опустился на стул и устало оперся плечами на его спинку. Он был молод, лет тридцати пяти лет, но болезнь добавила ему возраста: жесткий «ежик» волос густо побила седина, а по строгим правильным чертам лица словно прошлись точильным бруском; заострив их.

— Что, хорош? — вдруг спросил гость, слегка раздвинув в улыбке тонкие серые губы. — Диагноз поставите?

— Если хотите, — пожал плечами Кузьма. Он решил не церемониться, — Рак, третья или четвертая стадия. Скорее всего, началось с мозга, потом метастазы, судя по хрипотце, пошли в гортань. Ну и лимфатические узлы поражены, наверное…

— Точно! — подтвердил гость. Еще печень и поджелудочная.

— Если вы пришли за помощью, то вынужден вас разочаровать: тут я бессилен, — сказал Кузьма. — Я вообще не знаю кого-либо, кто смог бы помочь.