Изумление Судзумии Харухи. Том 1 - [36]

— Ты хочешь использовать Нагато в качестве заложницы?

Мой голос был на 120 % от нормальной громкости, с на удивление реальным яростным тоном.

— Ты говоришь, что если мы хотим спасти Нагато, мы должны отдать силу Харухи?

Как мы можем позволить тебе настоять на своём? На самом деле ты пытаешься запугать меня подобной дерьмовой логикой и упираясь до конца? Не думай, что просто используя Нагато как предлог ты заставишь нас покорно вилять хвостами и языками и делать всё, что ты скажешь. Хм, конечно, я хотел бы видеть Нагато здоровой и в хорошем состоянии, но это два разных вопроса.

К тому же, Сасаки настоящий друг…

— Это верно.

Она не могла не кивнуть дважды.

— К тому же, я не хочу иметь такую силу. Я надеюсь, ребята, что вы немного прислушаетесь к моему мнению, как ключевой фигуры в этом вопросе.

Я был обеими руками за такую огневую поддержку. Но я не мог ничего поделать с тем, что в моем охваченном яростью сознании возникло некоторое чувство недоверия. Нет, я не мог сказать, что оно дошло до уровня недоверия, но пока что только обозначил его маленьким вопросительным знаком.

Я повернулся к несколько взволнованной Сасаки, взглянув со стороны на ее лицо, и сказал:

— Но это же сила, способная изменить мир. Разве тебя это не волнует хоть немного?

Сасаки взглянула на меня ясными глазами и сказала с легкой улыбкой:

— Кён, мне не очень интересно изменять мир. Если эта сила не слишком удобна в использовании, весьма вероятно, что я совершенно случайно изменю саму себя, не осознавая этого. Разве ты не знал, что я часть мира и один из его ключевых элементов? Если бы я хотела изменить мир, у меня бы не было другого выбора, как и самой измениться. Например, в это время даже если бы я полагалась на мою волю изменить мир, я в новом мире не знала бы, что именно я изменила мир. Все воспоминания исчезли бы, поскольку я сама изменилась бы вместе с остальным миром. Это действительно дилемма. Несмотря на обладание удивительными силами, невозможно знать, что воспользовался ими — вот в чем она заключается.

Кажется немного трудным для понимания.

— Когда люди попадают в ситуацию неопределенности, у них есть две вероятные реакции — отрицание или попытка понять — ни одна из них не является верной или неверной. Никто не обязан искажать свою систему ценностей созданную для того, чтобы попытаться что-то понять. Но невозможно, чтобы их система ценностей оставалась неизменной всю жизнь. Людям просто нужно спросить себя, почему что-то не удается понять. После этого естественным будет найти приемлемый для себя ответ. Если бы ты мог иметь именно такой мир, как тебе хочется, там не было бы никаких странных причин или объяснений.

Сасаки повернулась к трем людям, сидевшим перед ней.

— У меня нет способа понять, что вы, ребята, думаете, и у вас нет способа мне это объяснить. Поскольку ответ созрел у меня в мыслях уже очень давно, не нужно много слов. Слишком много слов неминуемо приведут к непониманию. Когда придет время, это только всё запутает.

— Меня вообще не волнует, что ты думаешь, — разочарованно сказал Фудзивара. — Всё будет нормально, пока ты послушно будешь делать то, что мы тебе скажем.

— В конце концов, — но Сасаки не прервала свою речь. — Люди всё равно не могут сделать то, что им не под силу. Даже если они попытаются притворяться, это будет только иллюзией.

Она обладала импульсом трехступенчатой ракеты после отделения второй ступени, что позволило мне уменьшить вес свалившегося на меня бремени, переместив десятичную запятую на одну цифру влево.

— Ну теперь, когда даже Сасаки сказала всё это, я конечно тоже не соглашусь безропотно на такое нечестное условие.

Я собирался сказать: «Тебе следовало появиться на два дня раньше», но проглотил эту фразу когда понял, что Фудзивара действительно появился на два дня раньше. Пытаться отстоять свою позицию при споре с кем-то из будущего действительно сложно.

Сасаки ласково похлопала меня по плечу:

— Если ты попытаешься использовать рычаг такого рода, он сработает только для неважных вещей вроде того, что кто-то забыл принести запасные принадлежности для торгового автомата. У меня нет возражений против мира, достойного протеста, или я сказала бы, что я давно перестала принимать их искренне. Этот мир, полный противоречий, был создан накоплением великих эр с момента появления человечества. Я не думаю, что ничтожное количество думающих личностей могут как-то это изменить. Даже если бы у меня была такая сила, я не могла бы ничего гарантировать или даже иметь двойную уверенность в том, что я смогу создать лучший мир. Это не от моей скромности; я не думаю, что существует человек, способный на это. Сознательность человеческой расы еще не развилась до такой степени. Земля словно корабль, несущий нас в великое путешествие сквозь космос. Если бы этот корабль каким-то образом себя осознал, он вероятно сразу же выкинул бы неизвестную, изобретательную расу приматов в открытый космос. Это могло бы даже упростить дело. Поскольку человечество то, что оно есть, не важно, как метаться, богами мы не станем. К тому же, бог — это понятие, которое мы и создали. Согласно историческим данным, бог даже в начале не появлялся в каком-то уголке этой планеты. Мне совершенно неинтересно становиться образом бесформенной идеи. Бог никогда не умирал и никогда не рождался. Это причина, по которой никто никогда не нашел могилу бога. Возможно, внутреннее качество бога заключается в том, что его нельзя объяснить никаким понятием.