Израиль без обрезания. Роман-путеводитель - [11]
Когда я спустилась, портье об меня чуть глаза не сломал, а Милка даже по телефону говорить перестала. Она была одета так же, как и днем: в непонятного вида обтягивающих бриджах и серой бесформенной хламиде.
– Я готова! – весело произнесла я.
– Ну ты и вырядилась!
– А что?
– Вообще-то тут так никто не ходит. Ну, только в исключительных случаях… Все прохожие будут знать, что ты только что из России.
– Почему это?
– Только ваши тут так наряжаются!
– Но это последний тренд сезона! – обиженно сказала я.
– Не знаю я, какие там у вас тренды-шменды. А у нас все по-другому!
– Ничего страшного, прохожих переживем! А потом я пригляжусь, как у вас одеваются, ладно? А сейчас идем, не терпится по вечерней столице пройтись. – Я взяла Милку под руку, и мы вышли из отеля. – Может, расскажешь, где мы находимся?
– Это Тайелет Хоф А-Ям, знаменитая прогулочная зона Тель-Авива. Тут все лучшие отели стоят. Влево – пляжи, вправо – порт. К югу – старый Яффа, откуда все начиналось. Мы с тобой сейчас к порту направляемся. Там самые хорошие рыбные ресторанчики.
На набережной было прохладно и довольно пустынно. В ресторанчиках тоже было немноголюдно. Мне приглянулся один, у которого, несмотря на зиму, работала открытая веранда.
– Хочешь сесть здесь? – искренне изумилась Милка.
– Да. Воздух, море, закат… Благодать! А в Москве, между прочим, мороз минус двадцать и все в снегу!
– Но здесь же холодно! Все нормальные люди сидят в ресторане, внутри. Хотя, как скажешь… – сдалась она. – Просто ты приехала не в самое лучшее время: у нас зима, дожди, вечера вот холодные.
– Да все замечательно! А виды какие потрясающие! – Я уже представила, как завтра в это же время приду сюда с фотоаппаратом.
– Да так, ничего особенного, – оглядевшись, пожала Мила плечами, – давай будем заказывать.
Пока мы изучали меню, нам принесли громадных размеров лепешки и большое блюдо с несколькими тарелочками, в которых были оливки, маслины и какая-то разноцветная жижа.
– Это что еще такое? – опасливо принюхалась я.
– Тут хумус, тут тхина! – сообщила Милка. – Смотри, как это едят.
Она отломила добрую половину лепешки, глубоко окунула ее в одну из тарелочек и смачно откусила здоровенный кусок.
– Ммм… вкуснятина! Пробуй!
Я для начала взяла небольшой кусочек лепешки и по чуть-чуть попробовала того и другого.
– И как? – продолжая с аппетитом жевать, спросила Милка.
– Ну… есть можно, – смущенно пожала плечами я.
– Мне сначала тоже не нравилось! – доверительно ска зала подруга. – А потом втянулась. Теперь ужин без хумуса – и не ужин уже. Хотя вот за последние годы двадцать пять лишних кило набрала. Тут это называют хумусной задницей. Все пытаюсь худеть, но куда там! У нас жратва – национальный вид спорта! Израильтян еще мангалоидами называют.
– А почему это монголоидами? – впала в ступор я, тщетно пытаясь припомнить что-то из антропологии.
– А потому, что жизнь без мангала и шашлыка для израильтянина – не жизнь вовсе! – расхохоталась Мила.
Продолжая уплетать лепешки и подтверждая только что сказанное, она заказала себе на горячее мясо на гриле. Я решила попробовать креветки. Запить все это дело мы решили вином.
Когда была опустошена первая бутылка и съедены все лепешки, наконец принесли горячее. Порции были просто невероятных размеров!
– Вот, всегда тут так! – вытирая губы, печально сообщила подруга. – Сначала хумуса с лепешками натрескаешься, а потом нормальную еду несут. И есть уже вроде бы не хочется, и оставлять жалко. Вот и приходится напрягаться… Так тяжело порой бывает! Но куда деваться?
– Ты о себе расскажи, как ты тут живешь, как привыкла? – попросила я. Выпитый алкоголь располагал к приятной задушевной беседе. В воздухе остро пахло рыбой и морем.
– Да все нормально сложилось. Приехали, жили сначала в кибуце, как новые репатрианты, язык в ульпане учили. Потом я в армии была…
– И как тебе это далось?
– Сначала не очень легко, конечно, потом привыкаешь. Тут все служат. Вот у дочери моей, Даны, подружка старшая, соседка наша Сонька, сейчас как раз на курсах молодого бойца. Познакомлю вас завтра, она приехать должна на выходные. Поболтай с ней – она тебе все расскажет. Курс молодого бойца – в армии самое сложное. Проходишь его – потом уже все проще становится.
– А училась ты где?
– Закончила специальные курсы, работала медсестрой. Чтобы на врача нормально выучиться, деньги нужны. А их не было… Родители тоже по специальности работы не нашли, да и с языком проблемы были, перебивались, как могли. Сейчас они на пенсии.
– Но они же у тебя в России вроде оба инженеры, с хорошей работой были!
– Знаешь, сколько тут таких советских инженеров! – махнула рукой Милка и закурила. – Как собак нерезаных! Для многих работать кассиром в магазине – большое счастье. Пробиться очень трудно.
– А личная жизнь?
– По-всякому было. Познакомилась на пляже в Натании с Дороном, он коренной израильтянин – в третьем поколении. Хотя бабка тоже с Украины была, из Умани. Вышла за него замуж, в девятнадцать лет Данку родила…
– А что муж?
– А ничего, объелся груш. Пять лет назад разошлись. Все-таки тяжело с ними, с сабрами, жить. И скучно. Мне какого-то движения хотелось, а Дорону ничего не надо было, все деньги экономил. Это тут тоже национальное хобби. Хотя мы бизнесок тут раскрутили, и не один, у него с приданым от родственничков и так все в порядке было – они недвижимостью занимались. Но каким же он оказался жутким жмотом, ты бы знала! Мы с ним за границей в путешествии даже ни разу не были, он считал, это лишние траты. В общем, развелись мы по согласию, слава богу, осталась мне квартира в Тель-Авиве и небольшая турфирма. Так я ею одна занималась все последние годы, дела хорошо пошли, теперь у меня туристов – лом. Особенно из России. С каждым годом – все больше! Кстати, хочешь завтра на экскурсию поехать? – вдруг хлопнула себя по лбу Милка. – У меня VIP-группа в Иерусалим едет, всего четыре человека, а автобус – на шестнадцать.
Волей судьбы обычный программер Федор оказывается в Индии – непонятной для европейцев, дикой восточной стране. Каждый шаг здесь связан с опасностью, «искателя» поджидают приключения, непредвиденные обстоятельства, обманы и неожиданные открытия. Фальшивые гуру и всевозможные наркотики, продвинутые дауншифтеры и стареющие хиппи, далекое от реальности индийское кино и запредельные чудеса – такова настоящая Индия, которая открывается читателю глазами героя.
В стихах автора – удивительная гармония и взаимопроникновение земного и небесного. Источник вдохновения лирики Натальи Лайдинен – в мифологии и культуре разных стран и народов, ее личный творческий опыт объединяет глубины чувственного, интуитивного и философского осмысления реальности. Взгляд поэтессы на окружающий мир исключительно своеобразен, он открывает совершенно неожиданные пространства для творческого диалога с читателем.
Казалось бы, что нового можно увидеть в многократно воспетом на всех языках мира вечном «городе света», великолепном Париже?Русский стрингер Тимофей Бродов, собирая информацию о парижских клошарах, оказывается в совсем другом городе, где видит неожиданную изнанку дворцовой помпезности французской столицы. На его пути встречаются бомжи и проститутки, антиглобалисты и пойстеры, цыгане и арабы, нелегальные иммигранты и жители парижских подземелий…В этой параллельной реальности сны и легенды переплетаются с действительностью, жизнь со смертью, любовь с разлукой, и откуда-то из мраморных лабиринтов Пер-Лашез раздается голос вечного бродяги и бунтаря Джима Моррисона.
Солнечные стрелы – 12 циклов лирических произведений поэтессы. В этих циклах звучат не только любовные напевы – любовь воспевается автором во имя мира и человечности. В циклах нет простых сюжетов, а слог легкий и воздушный. Слова летят, как стрелы. В них нежность, мятеж, тоска.На страницах сборника вас ждут чудеса и таинства, интересные встречи в различных уголках планеты Земля. Вы почувствуете «ветер с океана», узнаете про «перекрестки миров» и «странничество сердца», побываете на острове Крит и на Камчатке, погуляете по улочкам Барселоны и проспектам Петербурга, пройдете сквозь «снега и пески», услышите «Карельские напевы», увидите «Кубинские сны» и будете «румбу жаркую плясать».Особую значимость имеет цикл «Молитва о воине».
Новая книга стихотворений Натальи Лайдинен «Приметы Времени» наполнена философским и эмоциональным содержанием, продолжает творческие исследования автора о происхождении жизни, развитии человечества, взаимодействии разных цивилизаций. Вместе с тем сборник глубоко лиричен, поэт обращается к темам любви, многообразия мира, «малой Родины», поиска и обретения корней. В этом смысле «Приметы Времени» могут быть истолкованы как вехи на пути не только всемирной истории, но и конкретной женской судьбы.Единство универсального и человеческого начала, насыщенность палитры поэтического текста яркими, необычными образами и символами, простор для интерпретации сюжетов делают читателя равнозначным участником творческого процесса, привлекая его к осмыслению значимых тем, постановке неожиданных вопросов.
В сборник «Яблоко» включены новые лирические стихотворения Натальи Лайдинен. Девять разнообразных тематических циклов собраны в единое целое. Все они раскрывают мир интересов, пристрастий и кругозор поэтессы. Но главная тема — это единственная заповедь природы человеку — любовь. В каждом стихотворении Натальи Лайдинен чувствуется возвышенная душа, концентрация страсти и доброта автора.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.